Падение в небо. Янина Хмель

душу, которая разбилась и разлетелась по Вселенной неисчисляемым количеством осколков, сложно только в самую первую реинкарнацию. Потому что душа не знает, ни что её ждёт, ни как собирать себя, ни где искать свои разлетевшиеся части. Она потеряна, ей страшно, её раны ещё не успели затянуться в шрамы, а некоторые трещины ещё кровоточат. Но в следующий раз эти осколки уже будут тянуться друг к другу, чувствовать тот, который должен быть рядом, притягивать его.

      В течение жизни складывается первоначальная картинка. Вот только она уже никогда не будет совершенной… Потому что вся в трещинах, исцарапана и испачкана. Одни детали слишком потёрты, иные выглядят как новые, а некоторые утеряны – и на их месте зияют чёрные дыры.

      Одно дело – помнить каждую рану, которая появилась на душе в детстве, и совсем другое – перебирать в памяти все ушибы и шрамы, которые тянутся с других, прожитых раньше жизней.

      Я вспомнила свою прошлую жизнь и увидела ту ошибку, за которую в настоящем вынуждена расплачиваться. Вся боль из прошлого разом обрушилась на мою неготовую к этому душу. Моё будущее надвигалось на меня, как тёмная бездна, медленно поглощая сознание.

      Никто не мог ответить на вопросы, которые зудели внутри. Я была вынуждена молчать и наивно пытаться самостоятельно во всём разобраться и всё исправить. За эти попытки была заперта в темнице и приговорена к казни. Возможно, именно это спасение было и нужно моей истерзанной душе.

      – Зои? – услышала тоненький неуверенный голосок Агаты.

      Я подобралась в темноте к решётке и просунула в щель руку ладонью вверх. Агата ухватилась за неё, сжимая холодными дрожащими пальцами.

      – Зои… – повторила она, облегчённо выдохнув, как будто уже не надеялась застать меня тут. Я уловила слёзы в её голосе. Она изо всех пыталась не расплакаться, но уже спустя мгновение громко всхлипывала, содрогаясь вместе с моей рукой.

      – Он уже принял решение? – тихо спросила я.

      – Вас повесят… – прошептала Агата и разрыдалась в голос, прижимая мою открытую ладонь к своей горячей щеке. Такие же горячие, как раскалённое железо, слёзы капали на мои пальцы, оставляя там невидимые ожоги.

      – Тише, милая, не плачь, – а я улыбалась. Но моя улыбка была облегчённой: всё же лучше знать о своей судьбе, чем пребывать в неведении.

      Германа настолько оскорбил мой поступок, что он уже два месяца держал меня в заточении, никак не распоряжаясь дальнейшей судьбой и не навещая. Гордый. Однажды я полюбила его за эту гордость. И я бы всё отдала, чтобы не задевать её…

      – Зачем вы так безразличны к себе, Зои? – сквозь всхлипы шептала Агата, не отпуская мою руку.

      – Зачем ты рискуешь навлечь на себя немилость Германа, приходя сюда? – Каждое её посещение повторяла этот вопрос, но раз за разом он оставался без ответа.

      Я пыталась насильно оттолкнуть её. Была с ней холодной и чёрствой, чтобы потом она легче переживала неминуемую потерю. Но Агата успела привязаться ко мне не видимыми глазу, но крепкими нитями. А я знала не понаслышке, что