Белая Гора. Галина Михайловна Ефремова

кто ж за них молиться будет?

      А кто другим поможет грешным,

      Свершившим мерзкие деянья

      В затменьи разума поспешном,

      Но возжелавшим покаянья?..»

      Очнулась я. Горит лампада.

      И светит солнышко в окошко.

      А я не рада! Я не рада!

      Мне б там ещё побыть немножко!

      В энергиях Любви и Света

      Ещё, ещё купаться мне бы!

      И долго в состояньи этом

      Была, между Землёй и Небом.

      Стал день святой – девятый мая

      И личною моей победой:

      Всё со смиреньем принимаю!

      И выходом, а не побегом

      От жизни прежней с болью острой,

      Где лишь потери и утраты

      Решенье было это: постриг

      Приму! Погибшие солдаты!

      Уж нет чужих! Мне все – родные,

      Сложившие на поле битвы

      Свои головушки! Отныне

      За вас за всех – мои молитвы.

      И вы, заблудшие, слепые,

      Не знающие Бога души!

      Лишь кажется, что вы – живые,

      Способные поспать, покушать,

      Растить детей, трудиться, злиться,

      Вести пустые разговоры,

      Я буду и за вас молиться

      В моём монашеском затворе!

      Однако в мантию не скоро

      Меня постригли. Послушанья

      Этап прошла. И рясофора

      Была ступень, чтобы в призваньи

      Я утвердилась. Только после

      Того, как минул шестилетний

      Срок испытанья, стал мне постриг

      Возможен, как рубеж последний.

      И нарекли меня Надеждой.

      С тех пор другие именины

      Я праздную…» – «А как же прежде

      Вас называли?» – «Антониной!»

      6

      Всю ночь я, не смыкая глаз,

      Лежала и молчала,

      И этот матушкин рассказ

      От самого начала

      И до конца не раз, не два

      В уме своём крутила,

      Все фразы, все её слова.

      Целительная сила,

      Должно быть, заключалась в них:

      Какой-то светлый лучик

      Во тьме души моей возник.

      С тех пор мне стало лучше.

      Уж не кружилась голова,

      Уже я лучше ела,

      Уже я начала вставать,

      Уже решенье зрело:

      Как Матушка, я стать должна

      Монахинею тоже,

      И заслужу я, как она,

      Прощенье, милость Божью.

      Пусть келья, скромное жильё, –

      Началом жизни новой!

      А имя новое моё,

      Оно давно готово.

      Уже привыкла я к нему,

      Мой старец, как ни странно,

      Теперь понятно, почему

      Меня всё время Анной

      Ты называл, мне ж – невдомёк,

      Так вот она, причина!

      Какой полезнейший урок

      Сейчас я получила!

      И мамочка в том дивном сне

      Далёком непрестанно

      «Молись, молись», – твердила мне

      И называла Анной.

      Теперь