Не бракованная. Энн Княгинина

по тропинке, словно её завели, и она не может остановиться.

      – Никогда не останавливаемся, никого не жалеем, – Тарас вышел из дома. – Ваш муж может послать вас за продуктами, и дать определённое время. Купили, вышли, прошли мимо беды, что произошла с другим человеком, и вернулась к мужу. Всё ясно?

      Вот и дождалась я выходного… Всё равно обучают, говорят несусветные вещи, учат безразличию к другим.

      Мариша отошла от Тристан и продолжила свою прогулку, остальные тоже задвигались. Я вернулась к бездельной ходьбе.

      Тристан пошла в дом вместе с Тарасом.

      Переходя с одной тропы на другую, я смотрела за забор. Ничего особенного за ним не видно, дорога, где-то одинокие деревья, и всё – больше ничего.

      Я не смогу сбежать, нет ни шанса на побег.

      По родителям я не скучаю, у них не было любви, как и у всех остальных. Хоть они и застали то время, когда любовь ещё ценилась в мире, но вскоре перестроились к новым правилам, и стали той семьёй, на которую нужно равняться.

      Мне надоело ходить, и я вернулась в дом. На столике лежали газеты, Кэти читала одну из них, но я видела, что её глаза не двигались, она имитировала занятость.

      Я села на диван рядом с ней, и глядела в её газету. Букв много, я пытаюсь их читать, но собственные мысли были громче прочитанных фраз.

      – Как тебя наказали? – зашептала Кэти, закрывая губы газетой.

      – Марк привязал меня к кровати.

      – Надолго?

      – На час. И заставил меня развязывать одну руку самой.

      – Тристан увели.

      – Куда?

      Она прислушивалась ко мне, я к ней. Говорить нужно тихо-тихо, почти беззвучно.

      – Тристан позвал Марка, тот взял её на руки и куда-то унёс.

      Марк. Взял. Тристан. На. Руки.

      Меня он всё время тащил, заставлял следовать за ним. А её унёс, почему?

      – Что Тарас сказал Марку?

      – Сказал, что она заслужила поощрение за стойкую реакцию на боль.

      – Тут ещё и поощряют? – с недоверием спросила я.

      Кэти замолчала, когда в гостиную вошла Кристина. Женщина посмотрела на нас и пошла на улицу. За ней шла Татьяна.

      – Я боюсь, что мы её вообще больше не увидим.

      – Не говори так, – беспокойно промямлила Кэти.

      Татьяна с Кристиной вернулись с ученицами. Всех посадили за газеты. Читать новости почти обязанность. Меня отчитали, что я читаю с чужой газеты, поэтому я взяла себе другую.

      Когда в руках девушек находилась уже третья газета, а текст перед глазами начал размываться, учителя собрались в гостиной и попросили отвлечься. Марк переоделся, я впервые вижу его не в спортивном костюме. Сейчас он в синих джинсах, с порванной тканью на коленях, и в сером полосатом свитере. Девушки не могли носить такую одежду без позволения мужа.

      – Тристан поранилась, – начала директриса. – На ваших телах не должно быть ран, поэтому она наказана за свою неуклюжесть.

      Застыли все. Сердце остановилось у каждой, видно по ошеломлённым взглядам. Кэти