.

пошёл по другим девочкам. Те, кто подняли себя, заработали плюс.

      Когда очередь дошла до меня и его рука оказалась на спине, я чуть не исчезла из мира от поразительных, внутренних чувств, растапливающих злость и ненависть. Болезненное давление на спину возвращало в реальность, но его касания вновь вводили в пространство, которого здесь не существовало. Оно было приятнее, опаснее, полностью погружающее в волнующее тепло от пальцев Марка.

      Я не могла подняться, как не пыхтела и не старалась, всё равно падала лицом, утыкаясь в колючую, ненастоящую траву.

      – Ангелина, минус.

      Он оставил меня, и я рухнула, стремясь отдышаться и впустить в лёгкие свежесть летнего воздуха.

      Что означал минус от Марка, пока никто не знал, но волнение уже заполнило тела девушек. Нормально выдохнуть смогли немногие, лишь четыре ученицы.

      Первый учебный день прошёл, осталось подождать совсем немного – Разве двадцать девять дней в таком рабстве, это долго?

      Обед был радостным событием и самым спокойным. Мы ели молча, пробуя не шуметь даже вилками об тарелку. За нами не прекращая следили неприятными взглядами, возвышающимися над нами, устранявшими в нас – НАС.

      В свободное время я собиралась прогуляться по территории, спокойно подышать и почувствовать маленькую свободу, но около выхода стоял Марк, пропуская на улицу лишь избранных, тех, кто смог подняться на отжимание. А другие, и я вместе с ними, поплелись в библиотеку. Парень заставил читать нас литературу о спорте, и не отпускал даже в туалет.

      Четыре девушки сидели рядом друг с другом, вчитываясь в книжный текст. Марк сидел за столом вместе с нами, и слушал музыку через наушники. Доволен ли он тем, что ему приходится сидеть с нами, неизвестно. Но он начал выполнять своё наказание, отняв наше свободное время.

      Когда он отворачивался, мы переглядывались с девчонками. У всех в глазах блестели слёзы. Моя грань тоже ослабевала, ещё несколько минут, и я расплачусь.

      Марк необычный, он ведёт себя ответственно, но не так, как другие учителя. Две его стороны, видневшиеся в разноцветных глазах – искушали.

      – Ладно, валите, – слегка осипшим голосом скомандовал Марк, и мы поторопились удалиться из светлой, пыльной библиотеки.

      Я обернулась на Марка, когда он складывал наушники, заметив мой взгляд, брови парня взлетели и я отвернулась, чувствуя парадоксальное огорчение.

      Одноклассницы вернулись с прогулки и рассказали, что ничего хорошего нет. За ними следили и не позволяли близко подходить к забору. Лиза сообщила, что на дом часто нападает сопротивление – люди, что против правил, законов, готовые показывать свою ненависть к требованиям принудительных браков.

      Я зажглась, во мне прошёл разряд. Я хочу быть сопротивлением.

      Но моё желание быстро поутихло, когда я узнала, что таких, как они, прилюдно вешают. Никто не может идти против устава.

      День, ещё день. Безнадёжные мечты о будущем. Нас обучали, не давали бороться за себя. Мы пытались стать роботами,