Наивный мангуст. Александр Евтихьевич Евтушенко

что мать едет к внучке. Он на своей машине проследил за матерью, когда та поехала к Асмире на такси. Он схватил её, когда девушка вышла встретить мать, и потащил в машину. Асмира вырвалась и пыталась убежать.

      Абдурашид также признался в том, что вместе с сотрудниками милиции следил за Семёном и намеревался лично его застрелить. Аман доложил начальнику школы, и вскоре Абдурашида увезли в наручниках в следственный изолятор комитета госбезопасности.

      Прощание с Асмирой проходило в маленьком здании на кладбище. Аман вызвал по телефону Рафика на машине, и они привезли Семёна на кладбище. Там собрались родственники, старейшины района махаля, где проживала погибшая, были подруга Динора и высокий красивый мужчина с властным взглядом. В его чёрных волосах серебрились седые пряди, это был отец Асмиры Арслан. Матери погибшей не было. Имам пел Ас-Салат, приглашая на молитву.

      Семён не разговаривал, не отвечал на вопросы друзей, правую руку держал сжатой в кулак. В его густых чёрных волосах появилась седая прядь. По просьбе старейшин, друзья подвели Семёна к Арслану. Они стояли молча друг против друга. Двое сильных мужчин, у которых сейчас была одна боль и одна любовь на двоих. Глаза в глаза, во взглядах не было ни ненависти, ни злобы, только горе утраты того, что уже не вернёшь никогда и ничем не заменишь. Арслан долгим взглядом внимательно смотрел на Семёна, с ног до головы, на ободранные пальцы рук. Потом глухим голосом сказал:

      – Наша мирская жизнь – предмет ослепления, я жестоко обманулся, купив за кровью и потом заработанные на протяжении десятилетий миллионы то, что не стоит и гроша. Свою сладкую, ничтожную жизнь. И не увидел драгоценного алмаза души Асмиры. Потому что она ничего не стоила, её нельзя было купить за деньги. И я погубил её.

      Отец сделал шаг и обнял Семёна. И лейтенант не услышал, а почувствовал его приглушённый голос:

      – Асмира хотела, чтобы я так сделал, прости меня.

      Семён постоял, потом повернулся и медленно пошёл к Асмире. Она лежала на жёстком ложе, застеленном специальным отрезом ткани лифофа, усыпанным ароматными сухими травами и цветами, обрызганными благовониями. Лицом по направлению к святыне мусульман Каабе. Она была переодета в длинную белоснежную рубаху камис. На лицо накинут белый платок, чтобы никто из мужчин не мог его видеть. Семён опустился на колени у изголовья своей невесты, запах розового масла напомнил ему их первую встречу, неповторимый аромат роз. Он откинул платок, взял её лицо в свои руки и поцеловал в лоб. При этом раскрыл кулак правой руки, и золотая бабочка скользнула из ладони по бледной щеке Асмиры за ворот её рубахи. Слёзы уже не текли из его глаз. Он услышал её дивный голос так явственно, что замер:

      – Спасибо, милый, что не оттолкнул отца. Он очень переживает, я вас обоих люблю. Ты подобрал бабочку, правильно сделал, она мне нужна, и я заберу её с собой. Спасибо тебе за всё, мой любимый Семён, мой офицер. Не разрывай своё сердце, не печалься. Мне здесь хорошо, я свободна и буду ждать тебя. Это недолго, жизнь коротка.

      Семён