Наивный мангуст. Александр Евтихьевич Евтушенко

если я задержусь в машине, они не пойдут мимо неё за вами, сразу подставятся. А больше идти негде, одна дорога на базар, или идти вокруг, а это далеко. Оттяну все силы на себя, предполагаю, что я им только и нужен. Абдурашид не может простить мне того, что Асмира выбрала меня, – предположил Семён.

      – Ну, дела! С вами, товарищи офицеры, не удастся соскучиться. Невесту мы уже украли, скоро ЗАГС и свадьба. А теперь слежка родителей или кого-то ещё. Аман, открой бардачок, – попросил, улыбаясь, Рафик.

      Аман открыл крышку бардачка. Там лежали блестящие американские наручники из нержавеющего металла. Таких наручников ребята ещё не видели.

      – Бери их, Аман, а я возьму фотоаппарат, мы им покажем, что такое контрразведка, – южные чёрные глаза Рафика горели молодым задором и отвагой.

      Всё сделали строго по плану. Рафик накинул на шею ремень фотоаппарата, Аман спрятал в карман наручники. Вышли из машины, толкая друг друга и смеясь, дурачась, побегали по траве у арыка. Беззаботные молодые ребята, да и только. Потом они, не торопясь, пошли по дорожке к рынку. И, как только вошли в ворота, пропали из глаз.

      Семён вышел из машины и, жуя на ходу печенье, не торопясь, тоже пошёл к воротам рынка. Краем глаза заметил движение в припарковавшейся недалеко машине. Один за другим вышли двое ребят и тоже направились к воротам рынка. Один потом отстал, сел якобы переобуться на траву. А второй пошёл за Семёном вдоль рядов с фруктами. Семён останавливался перед прилавками, приценивался к товару, пробовал фрукты, беседовал с торговцами. Он продвигался дальше и дальше вдоль длинных рядов. Народа было мало. За ним неотступно шёл человек неопределённого возраста и без особых примет. Серый, невзрачный, такой, что и смотреть на него не было никакого желания. Но он часто поглядывал на часы. «Служака! Запоминает время для составления сводки», – ухмылялся Семён. Второго молодого парня не было видно. Улучшив момент, когда на какие-то секунды наблюдатель Семёна отвернулся, чекист согнулся и юркнул в проход между прилавками, повернул влево и спрятался под прилавок прямо у ног торговца. Он смотрел на торговца снизу – вверх, приложив палец к губам. Потом услышал крик.

      – Где он?

      Торговец поднял руку, показывая на ряды прилавков в другой от Семёна стороне. По дощатому тротуару застучали ботинки наблюдателя. А Семён, пригнувшись так, что его не было видно из-за прилавка, побежал между рядов в обратном направлении к воротам. Бежать в такой позе было трудно, но адреналин играл, и он добежал до самых ворот, не поднимаясь во весь рост. Только здесь он приподнялся и осторожно выглянул из-за столба, поддерживающего крышу над прилавками. Машина Рафика стояла на месте, а к ней почти бегом двигались Рафик и Аман. Семён тоже вышел из своего укрытия и быстрым шагом пошёл к машине. Прыгнул на заднее сиденье, и машина рванула вперёд.

      – Семён, знаешь, здесь всё гораздо серьёзнее, чем мы думали. Молодец, что оторвался, мы тебе такое расскажем, не поверишь. Настоящий Афган, – говорил Рафик, крутя баранку машины.