Злая лисица. Кэт Чо

ее лицо.

      У Джихуна перехватило дыхание.

      Существо отдаленно напоминало человека: красные круглые щеки, крючковатый нос. Но человеком его было никак не назвать. Коренастое, мышцы на руках шириной с бедро Джихуна.

      – И-извините. – Голос юноши предательски дрожал. Джихун почувствовал себя маленьким мальчиком, который прятался от страха под одеялом.

      – Человек. Ошибся. – Рокочущий бас походил на наткнувшуюся на металл лопату.

      Дубу соскочила с рук Джихуна и сиганула вперед. Чудовище легко отбросило собачонку, как какую-нибудь муху. С болезненным взвизгом Дубу врезалась в дерево и осела на землю. Джихун шагнул было к питомцу, но чудовище преградило ему дорогу.

      «Не поддавайся панике», – напомнил он себе. Будь спокоен, и хищник тебя не тронет. А Джихун был уверен, что, несмотря на человеческие черты, существо это было диким.

      – Слушайте, мне неприятностей не нужно, – тихо произнес Джихун. – Давайте я просто заберу собаку и уйду и никогда в жизни никому об этом не расскажу.

      Тварь атаковала мгновенно. Мускулистая рука обхватила шею Джихуна; до юноши донесся запах переспелых фруктов и пота – не самое лучшее сочетание. Тварь наклонилась и обнюхала его. Колючие усы прижались ко лбу Джихуна. Парень попытался вырваться, но чем больше он сопротивлялся, тем крепче тварь держала.

      Джихун представил, как он умрет посреди леса. Как будет волноваться хальмони. Как его тело найдут спустя много дней: раздутое, даже не опознать.

      – Эй! – раздался вопль.

      Тварь обернулась так быстро, что у Джихуна закружилась голова. Как только мир прекратил вертеться, Джихун взглянул в сторону голоса – и удивленно моргнул. Это у него от недостатка кислорода уже галлюцинации начались или там действительно стоит девчонка? Если второе, то выглядела она не старше восемнадцати лет[30] – то есть была ровесницей Джихуну. У нее были проницательные глаза, обкусанные губы и видок не менее дикий, чем у твари, которая держала юношу. Девушка была худой, высокой, но, наверное, где-то на голову ниже Джихуна. Она встала в боевую стойку, и парень невольно взглянул на ее длинные ноги. На девушке оказалась всего одна кроссовка.

      – Отпусти его, токкэби секки-я[31]. – Она сплюнула в грязь.

      Кусочки пазла в голове Джихуна начали складываться. Как слово, которое долго вертелось на языке и ты наконец-то его вспомнил. Чудовище выглядело точь-в-точь как коренастые сгорбленные гоблины из бабушкиных сказок – токкэби. Только вот токкэби не существовало.

      Тварь громогласно расхохоталась:

      – А ты попробуй забери, еву[32].

      Глаза девушки блеснули.

      Джихун знал, что ей не победить. Но ему не хватало храбрости, чтобы крикнуть ей бежать.

      Девушка схватила токкэби за большой палец и одним движением оторвала его. Звук был такой, будто от фарфоровой вазы отломали кусок.

      Взревев от боли, чудовище выпустило Джихуна. Парень упал на землю и, не в силах подняться от страха, с хрипом вдохнул сладкий воздух.

      «Крови

30

В Корее считается, что на момент рождения ребенка его возраст составляет один год, а с наступлением Нового года каждому человеку добавляется еще год. Таким образом Джихун, Миён и Сомин говорят, что им восемнадцать лет, в то время как по «международному возрасту» им еще семнадцать. После Нового года им всем исполнится девятнадцать лет по «корейскому возрасту».

31

Секки (кор. 새끼) – сленговое ругательство, которое точнее всего будет перевести как «ублюдок».

32

Еву (кор. 여우) – лиса или «хитрая», когда говорят о женщине.