Не. Отпускай меня. Лаура Кнайдль

значит автоматически, что я гей.

      – Вот как. – Аарон скривил губы. – То есть ты… бисексуал?

      – Пансексуал, – поправил его Коннор.

      – Что это значит?

      Апрель шлепнула Аарона по затылку. Он так быстро повернул голову, что мог повредить себе шею, и возмущенно посмотрел на Апрель:

      – Что? Я не могу спросить?

      – Можешь, но также ты мог бы проявить чуть больше осведомленности. Кроме того, ты нарушаешь правила игры.

      – Я не хотел. – Он повернулся к Коннору. – Извини.

      Коннор засмеялся:

      – Все в порядке. У меня нет проблем с этой темой. Но то, что люди вешают на меня ярлык гея, нервирует.

      – А что все-таки значит пансексуальный? – спросил Аарон с интересом.

      – Это значит, что я чувствую симпатию ко всем людям. Я влюбляюсь в человека независимо от гендерной идентичности. Мне все равно, является ли человек мужчиной, женщиной, транссексуалом или кем-то еще. Речь идет только о характере, личных качествах.

      Слова звучали как заученные. Будто Коннор уже сотни раз вынужден был объяснять одно и то же, как учитель, который работал десятилетиями.

      – Окей. – Аарон не казался убежденным. – Но ты обычно флиртуешь только с парнями.

      – Мне нравятся мужчины.

      – И это не делает тебя геем? – осторожно спросил Аарон, словно боялся снова получить шлепок от Апрель.

      – Нет, – сказал Коннор. – Возьмем тебя в качестве примера. Тебе нравятся женщины, но ты питаешь слабость к блондинкам, поэтому охотнее всего заигрываешь с ними. Однако это не мешает тебе влюбиться в женщину с каштановыми волосами, если она подходит тебе.

      – Логично, – пробормотал Аарон.

      Апрель вздохнула:

      – Хорошо. Теперь, когда это выяснилось, можем мы наконец продолжить игру?

      Следующим был Гэвин. Он крутанул бутылку, которая остановилась, указав на Луку. На лице Луки появилась озорная улыбка, а Гэвин громко простонал:

      – Забудь об этом. – Он покачал головой. – Я не буду отвечать на этот вопрос. Я уже сто раз тебе говорил.

      – Что за вопрос? – спросила Грейс.

      – Он хочет знать, когда и с кем у меня был первый раз, – ответил Гэвин и закатил глаза.

      – А он не выдает мне это уже годы, – добавил Лука. – Я готов поверить в то, что он еще девственник.

      Апрель фыркнула и раздраженно посмотрела на Луку:

      – То, что человек не хочет говорить о своем первом разе, еще не значит, что он девственник. Каждый имеет право держать что-то в себе.

      Лука прищурил глаза:

      – А как же игра?

      – Но Гэвин твой друг, и если ты уже знаешь, что он не хочет говорить на эту тему, тебе не следует его об этом спрашивать. Тем более перед другими, – объяснила Апрель более строго, чем предполагала игра.

      Я поддерживала ее мнение. То, что Лука хвастал своими завоеваниями и не мог не предать огласке связь с Грейс, не значило, что Гэвин тоже должен обнажать для всех личную жизнь.

      – Я же еще ничего не спросил, – защищался Лука.

      – Ты точно не хочешь задать мне этот вопрос? – Гэвин