За чертой. Андрей Лариков

в управление Дьячков осведомился:

      – Опять бабло попросил? Он там сам случайно на наркоту не присел?

      – Смеешься? Кто угодно, только не Леха Черный. Я скорее поверю, что ты на наркоту подсел, чем он.

      – Ну спасибо, – отозвался Дьячков.

      – Пацан нарколыг терпеть не может. А барыг еще больше.

      Дьячков недоверчиво покосился на напарника.

      – Да ладно? Идейный стукач? Такие еще бывают?

      – Как видишь.

      – Охренеть. А чего не говорил раньше?

      Быков поколебался перед тем, как ответить. Но они с Дьячковым за годы совместной работы в группе по наркотикам давно поняли, что доверять друг другу можно.

      – У Лехи родная сестра кончила плохо. Студенткой была, где-то в тусовке винт попробовала. И сторчалась. Померла от передоза пять лет назад. Сам Леха тогда только школу закончил…

      Дьячков неопределенно кивнул. Все было и так понятно. С подобными историями они на работе сталкивались часто. Возможно, слишком часто. Уж точно гораздо чаще, чем хотелось.

      – Илюх, что с Цириком-то будем делать?

      – Надо проверить наколку. Леха порожняк мне пока еще не подсовывал. Мы знаем, где Цирик оттягивается по вечерам.

      Быков еще не знал. Но это стало его первой ошибкой.

      И началом конца.

      – Замашки у него какие-то барские. Где понабрался, интересно?

      – У орских ништячков1? – хмыкнул Дьячков.

      Быков и Дьячков второй вечер коротали время, наблюдая за уличным кафе около пивзавода. Кафе под навесом, огороженным деревянным заборчиком, было уютным, но пользовалось определенной репутацией – бывали здесь исключительно гопники, шпана, наркоманы и прочий сброд.

      В первый вечер им не повезло – Цирика в кафе не оказалось. Зато появились какие-то хмыри, которые знатно напились, а ближе к полуночи устроили пьяную драку.

      А вот на второй вечер результат проявился: уже через полчаса после того, как Быков припарковал свою машину в тени дерева напротив кафе, на тротуаре показался Цирик. Невысокий, лет 25—30, бритоголовый, но с обязательной щетиной, почти переходящей в бороду – Цирик был уверен, что это выглядит стильно, неимоверно круто и вообще то что надо – любитель ходить в белой майке и с толстенной цепью на шее, Цирик вел себя в кафе как дома. Развалившись за столиком, он с важным видом созерцал зал, потягивал пиво, курил, подшучивал с официантками и свысока смотрел на других посетителей.

      – У него раньше цепь была?

      – Неа.

      – Значит, разжился на бабло. Походу, твой стукачок не порожняк нам прогнал.

      Быков вместо ответа лишь протянул руку. Понимая все без слов, Дьячков выудил фотоаппарат из бардачка. Камера была старенькой, но с мощным объективом – то, что надо для наружки. Быков навел фотоаппарат на Цирика, сделал максимальный зум. Лощеное лицо Цирика, который закуривал очередную сигарету. Быков щелкнул несколько кадров.

      – Илюх, смотри.

      К кафе подходили двое. Дьячков

1

Особое явление, которое наблюдается только в городе Орск. Где-то в 70-х годах прошлого столетия среди люмпенизированной молодежи города возникла прослойка людей, называющих себя ништяками (ништячками). Ништяки придерживались определенного стиля в одежде (пиджак, кепка и обязательно тапки на босу ногу), обожали сидеть на корточках и придерживались бытовых привычек, принятых в местах лишения свободы. Эта своеобразная субкультура наблюдается в Орске до сих пор.