******ный мир. Иван Чернецкий

сказал он, бросив мешочек с золотыми чешуйками.

      Девушки нахмурились. Девушки не попрощались. Человек, стоящий за дверью, дождался, пока эти девушки выйдут, чтобы войти после них. «Подумать только: пускают после проституток», – подумала эта личность. На вошедшем человеке был черный плащ. Длинное одеяние разделял надвое ремень с золотой пряжкой (в виде символа «Ω»). Воротник поднимался кожаной (искусственной) стеной, но это было едва примечательно на фоне худеньких плеч и аккуратной талии. Над воротником сверкали очки, а за ними зеленые, как малахит, глаза. На одно стеклышко упала прядь рыжеватых (или все еще русых) волос.

      Она заметила, что хозяин просторной комнаты (в каменном общежитии с острым шпилем и металлическими наличниками) не заметил ее. Стройный плащ элегантно и бесшумно подошел к роялю у стены. Пальцы надавили на открытые клавиши. Мелодия помогла парню улыбнуться, хотя он мог просто воспротивиться тому, как плохо слышит музыку его наставница.

      Она дошла до кровати, чтобы обратиться к полуголому парню. Но перед этим по зеленым глазам ударил блек ярко-оранжевого пера (торговцы магическими прибамбасами именуют такие перышки перьями феникса), а потом она заметила кусочек пергамента с надписью от руки: «Магия – это то, во что ты веришь».

      – Ты опять тренировал социальную коммуникацию?

      Парень улыбнулся.

      – Не знаю. Наверное. Как мне рассказали, я учился торговаться. Выторговал у них полсуммы, кстати, – сказал он.

      Гостья рассмеялась и скрестила руки.

      – Торгуешься, вот как? Полезное умение, например, для сбора информации, – ответила она.

      – Надеюсь, я ничего с них не собрал, – сказал парень, натягивающий на себя свитер (девушка посмотрела на его торс, и сделала она это так заметно, что этот интерес вряд ли можно считать эротическим).

      – А почему «наверное»? Опять провал в памяти?

      – На этот раз по причине исключительно уважительной. Я пил. Видимо, много.

      Она снова посмотрела на переливающееся перо феникса.

      – Ты уверен? Не припоминаю, чтобы ты собирался спиться на выходных.

      – Как видишь, не спился.

      – Да, но ты был очень близок.

      – Одним охотником больше, одним меньше… ЭТОТ МИР НЕ РУХНЕТ, ЕСЛИ Я ИЗ НЕГО ВЫПАДУ.

      Они направились к двери, и парень накинул кашемировое пальто, а затем поправил воротник, чтобы он не задирался.

      – Как твоя кошка? – спросил он.

      – Греется в лучах солнца на балконе. Наверно.

      Дверь заскрипела, потом затрещала, защелкала, задрожала и… закрылась.

      – У тебя есть балкон? – спросил парень, проснувшийся с альвийками.

      – У соседа есть. Кошка сейчас у него.

      На каменное крыльцо вышло двое. Они спустились по широкой и короткой лестнице, и позади них остался дом, снабженный просторными покоями для молодежи. Парень сделал вдох, прочувствовал всю сырость города, и только затем последовал за молодой женщиной. «Значит, кошку отдала… Куда-то