Сердце Вербарии. Дмитрий Савчатов

любящий родитель не отдал бы своего ребенка на семнадцать фаз туда, где из него выкуют шестеренку войны. Кто из вас не задумывался о своей участи? Кто не пытался вспомнить лица своих родителей? Кто из вас не помышлял сбежать отсюда? Но куда? Зачем?! Эти короткие вопросы каждый раз останавливали меня, ведь, вне купола у меня ничего нет. Мне некуда, незачем и не к кому идти. Мы здесь все большая, драная семья без роду и племени! Братья и сестры по участи… Не знаю. Может быть, в другой жизни я бы плел корзины или ловил рыбу и видел в том свое счастье, но в этой жизни – я ларг. И я, демон меня забери, горжусь этим!

      С визой ларга в руках Крайтер спустился, занял свое место, а аплодисменты все окружали его звонким ореолом. Смолкли они только, когда Олаф поднял обе руки вверх, призывая к тишине.

      – С вашего позволения я продолжу. Сегодня у нас еще девять вручений, и, поскольку мы тут немного задержались с началом церемонии, предлагаю поздравить нашу молодую элиту оперативно, горячо и сразу приступить к банкету.

      Зал согласно загудел.

      – Ну что же… – он поднес к глазам очередной документ и громко прочитал: – Лейла Миллет!

      Стоявшая рядом с Сейвеном Лейла радостно пискнула и мигом очутилась возле протектора. Олаф пожал ей руку, неуклюже поцеловал в щеку, наконец, передал визу и громко, усмиряя шум аплодисментов, сказал:

      – Лейла – клирик, и, по мнению мастера Исутсуманадараго с Крисалии, самый лучший! Кто еще не знает – прошу любить и жаловать. Лейла, поздравляю!

      Следующим под руку Олафу попался паренек из группы Д – высокий и худощавый. Когда он встал напротив протектора, то в сравнении похудел еще сильней. Паренек слегка качнулся в поклоне, изрек сухое «Спасибо» и, как показалось Сейвену, очень крепко пожал руку Олафу.

      Другой избранницей судьбы стала девушка все той же группы Д, что в Лонции помогала спасать вездеход гелионцев. Сейвен был знаком с ней ровно столько, сколько и с любым другим жителем купола. «Поскорей бы уже раздали визы, а то совсем скучнеет».

      Неясно, за какие добрые дела, но следующим по подиуму прошелся Манкер Глит – высокомерный и заносчивый тип. Несколько раз случалось так, что за проступки, инициатором которых являлся именно он, расплачивались те, что почестнее, да понаивнее. Сейвен мог отдать руку на отсечение, что на экзамене, в составе группы А, Манкер ничего достойного не совершил. Однако же он был как-то связан с когортой инвесторов, а в этом ключе любые дальнейшие вопросы становились риторическими.

      Следом Олаф поздравил еще двоих участников группы Д. Напряжение топчущегося на месте Зака, как показалось Сейвену, достигло предела. Вытянутыми по швам руками он отхлопывал по бедрам известный только ему ритм и, то и дело, вздрагивал всем телом.

      – Зак Дейв!

      На квик Зак обмер, но тут же и подскочил с возгласом: «Фой! Я ваш папа!»

      «Хе-х. Я ваш папа? Что бы это могло значить? Что он такой молодец и всех сделал?» С изумлением Сейвен отметил, что улыбается и, спохватившись, стянул губы обратно. Украдкой