Выхода нет. Аня Архипова

Не поехала. В этот же день меня уволили со «Своего-ТВ» за абсолютно отвратный сюжет, и дальше всё идет крахом. Только один человек меня тогда поддержал – Коля Громов, оператор. Я сижу плачу на ступеньках в редакции, а он говорит, что опыт приходит с возрастом. Обнял тогда, за челку потрепал. Но больше с ним мы вместе не работали. А он был очень крутым оператором. Я тогда вообще ничего не умела, а Коля помогал: картинку мне красивую делал, даже вопросы придумывал порой. Золотой был оператор, больше таких не встречала.

      – Ну, а Виталик чего? – не унимался Вадик.

      – Да я потом пряталась от него. Он на пятом курсе в универе уже не появлялся, где-то работал, а я потом в Москву уехала.

      – Это стало стимулом, чтобы уехать! – подхватила Танька, чтобы не добивать.

      – Скорее всего, да, оставаться в этом городе мне больше не хотелось. Хотелось стать круче всех крутых.

      – Ну и стала же! – утвердительно поддержала подруга.

      – А вот тут не уверена, – губу нижнюю прикусила. – Круто ли быть не специалистом, а трансформаторной будкой?

      – А… Всё же задел, да? – поняла Танька. – Уход твоего корра ударил по голове?

      – Вино ударило по голове. Просто мне кажется, что в этой погоне за крутостью я забыла, что такое быть журналистом.

      – Ей больше не наливать, – закончила мой вечер Танька.

      – Да, голова поехала уже. Короче, устала я, наверное, – подытожила.

      – А я тебе сразу об этом и сказал, – перехватил Вадик слово и бутылку.

      – Жаль, что функции «повторить» не существует. Такой, чтобы зашел на сайт госуслуг, подал заявку в письменном виде: «Мне надо вернуться на десять лет назад». Через две недели пришел ответ: «С какой целью?» «С целью изменить прошлое» «В заявке отказано. Неясная причина», – ответили бы на портале. Потому что в прошлое могут отправляться только смелые люди, ну или чиновники. Поеду я от вас.

      – А мне «повторить», Вадь, я смелая и почти чиновник, – протянула пустой бокал Танька.

      Они, хохочущие, проводили до двери, проконтролировав, чтобы вызвала такси, поцеловали в лоб и отпустили с миром.

      – Когда приедешь, напиши эсэмэску, – попросил Вадим.

      Он всегда просил писать ему эсэмэски. Это не была верность староверию и забытой опции писать платные сообщения, это был контроль. На СМС-сообщение уходило на три секунды больше времени, чем на мессенджеры. Так он знал, что потратила я в три раза больше усилий, значит, живая, и после ложился спать спокойно.

      Я вышла на влажную улицу, дождь еще покапывал в лужицы, но уже не злился, скорее, торопился раствориться в асфальте – и тут же расплывался, не ведая, что вода никогда не подружится со смесью из щебня, песка и филера. Так всегда говорил Даня.

      Всё, что скапливалось во мне годами титрами, текстами, склейками монтажными, спикерами госдумовскими, бессонными ночами и литрами кофе, сваренного наспех, осело внутри осадком в стакане, и не хотелось этот осадок болтать, а потом пить. Закашлялась бы. Поэтому всё, что я копила внутри, оставляла на дне. Я как та самая ворона-москвичка, которая