Села́м. Катя Матуш

я пошёл к нему, Машка на работу вышла прям перед моим носом.

      – И что ты хотел там найти?.. Леха на сутках.

      – Я нашёл.

      Андрей принес из коридора свой рюкзак, и выложил на стол какой-то свёрток.

      Упаковки. Он нашёл аккуратно разобранные коробочки, что Масик наверняка где-то прятал.

      Мы называли их фантики. При покупке, барыги за них делают скидку. Чёрт знает кому и зачем они нужны. Мы когда-то решили, что для того, чтобы распихивать по ним дешёвый амфетамин.

      – Сколько их тут?

      – Тридцать семь штук.

      – Значит… по другим торгашам он ещё не ходит…

      – Смысл? У него, – Андрей криво усмехнулся, – есть младший брат.

      – Ты думаешь, он тебя послушает?.. Ты уверен, что если перестанешь ему давать, он не пойдёт искать где-то на стороне?

      – Не уверен, но надеюсь, это сработает…

      Андрей достал из кармана свой смартфон и показал мне фото, сделанные в квартире Машки и Масика. Он устроил там бардак ещё покруче моего. Разорванная одежда висела аж на люстре.

      Машкина новая юбка…

      На стене коридора крупными красными буквами было написано одно слово: СОНАКС???

      Машкина помада?..

      – Я решил, что меня он слушать не станет, но за семью всё-таки переживает. Пусть думает, что кто-то принял его за барыгу. Таскаться с шестью упаковками наркоты в кармане не лучшая идея, и его явно кто-то да палил. Он уже должен был прийти со смены, думаю, сможет прибраться до прихода Маши, ей это видеть не обязательно.

      – И ты вправду думаешь, что это поможет?.. – сомневалась я.

      – Ну если даже страх за жену не вправит ему мозги, и он припрётся за очередной дозой, я его просто запихну в больничку. Потом скажет спасибо.

      Своя судьба нас всегда заботит чуть меньше, чем страх за родных, а точнее, за личную боль, что будет сопровождать их потерю, так что это может и сработать.

      – А ты тот ещё… ландыш… – уже довольнее прохрипела я.

      Болотный

      – Герц, ну ты прям гений! – причитал стоящий надомной наставник. – Весь в отца!

      Я улыбнулся, отворачивая микроскоп.

      – Когда начнутся вскрытия, – выжидающе пялился я на профессора, жующего в лаборатории печеньку…

      Гореть тебе в аду, товарищ.

      – А чё? Неймётся?

      – Это всё конечно здорово, – развёл я руками, – но хотелось бы разнообразия.

      – Ну вот заполни карточки анализов, а там посмотрим. Потрясающее чувство, ощущать смерть на маленьком стёклышке, не находишь?.. – ехидно оценивал профессор моё возбуждение.

      – Не то слово, – счастливо озирался я на ровно сложенную стопку судьбоносных бумажек.

      – Ох, мой мальчик. Скоро нам придётся ходить на работу в солнечных очках! Ты не мог бы светиться не так яростно. Видели бы твою сияющую морду эти бедолаги, – ткнул он печеньем в сторону анализов.

      Крошки полетели на пол.

      В висок вонзилась болевая игла, заставляя содрогнуться.

      – Это ещё что за припадки?..

      – Это надо меня срочно на вскрытия вести. Мигрень! –