Села́м. Катя Матуш

Я сейчас… и ты мне в-всё расскажешь.

      Доковылять до ванной комнаты мне удалось только с помощью Андрея. Дверь захлопнулась, и я первым делом подошла к зеркалу, оценивая ущерб. Глаза окаймляли синяки. Шея покрылась голубеющими подтёками, которым явно предстоит посинеть. Попытка расчесаться вскрыла рану на затылке. Нога на вид была целой, но гематома растеклась под кожей, ненавязчиво намекая на возможные последствия.

      Вот гавнюк! Это тебе не «ошибся»! Это «охренеть, как не прав»!

      Со злости я отправила дверь ванной в полёт, и судя по сдавленному стону и характерному шлепку, она вписалась прямиком этому недоноску в бок.

      – Сама… – отпихнула его любезно подставленный локоть.

      Скрипя зубами, села на свой стул и оценила порядок на кухне. Вся утварь была настолько небрежно распихана по ящикам, что, кажись, валялась бы на полу, смотрелось бы аккуратнее. Ну хоть интернет центр уцелел, хотя, судя по подвинутой на самый край клавиатуре порыться в нём он не пренебрёг.

      Андрей занял табуретку напротив. Она была ниже стула, но с учётом моей скукоженности и его осанки, мы были почти наравне.

      Он опять глубоко вздохнул, упёрся руками в колени, из-за чего вздёрнутые плечи округлились и наконец-то смог посмотреть мне в глаза. Взгляд метался по лицу.

      – Что… нравится? – крутанула я головой, демонстрируя покалеченное морду. – У меня новый ви…зажист.

      – Я ду…

      – Цсс! – прервала я его оттопырив указательный палец. – Где-то в нижних ящиках должна быть стеклянная ваза, – шептала я, – поставь цветы.

      Каким бы идиотом он не был, хризантемы не причём.

      – Я куплю тебе новую вазу, – резко сказал он и пошёл в ванную.

      Зелёное ведро с водой установленное на пол кухни приняло в свои объятия букет. Вот это кощунство…

      – Ну теперь… давай.

      – Я виноват. Я это признаю.

      Я кивнула. Ещё бы ты не признал!

      – Я подумал, что ты распространяешь таблетки. Сонакс.

      Я открыла от удивления рот. Это меня коп толкающий дурь заподозрил в сбыте наркотиков?!

      – Не смотри на меня так! Я ничего не продаю! Последние пол месяца Лёха просил достать таблеток больше, чем обычно, и… – Андрей запнулся. – Он говорил это для тебя. Я бы в жизни не стал барыжить этой дрянью, я её на дух не переношу. Но он… он сказал тебе тяжело, и я достал! А потом ещё и ещё. А потом я увидел тебя! Имя подсмотрел в журнале, как и адрес. Сост у тебя был куда более бодрый, чем я мог представить, и чем мне описывали. И я решил, что ты их продаешь. Тем более… – он выкатил на стол пластиковую полоску с иголкой. – Ты почти чистая.

      Так вот зачем он светил мне, как я думала, в лицо… Освещал шею, чтоб тест вколоть. Мои брови начали стремиться к переносице.

      – Я знал, что… что у тебя выдался не лёгкий месяц, сам эту дрянь я никогда не жрал. Помогает, так помогает. Мне не жалко. Она во всех участках валяется в какой ящик не сунься. Нас и вовсе частенько привлекают на сортировку и перевозку до хранилища. А там и не считает никто…

      Я подумала о Маше, чей ублюдок муж пытается спрятать за моим