Бог бабочек. Юлия Пушкарева

и меня пробирает такая глупая дрожь, что нужно остановиться, чтобы придумать адекватный ответ.

      «Конечно. Я ведь уже говорила».

      «Хочешь меня в форме?»

      Выдыхаю; сердце колотится так, что, кажется, скоро порвёт грудную клетку. У тебя что-то не заладилось с той или?.. Или права моя оптимистичная часть, думающая, что дело всё же вообще не в ней – вообще не в них всех, в конечном счёте?

      «Да, очень. Иногда я представляла, как прижимаюсь к тебе в форме… Голая».

      Это только верхушка айсберга моих мрачных фантазий, но от признания в остальном удерживает стыд. И, может быть, остатки здравого смысла. Я не хочу оттолкнуть тебя – или казаться ещё более неуклюжей, чем я есть. Хорошо, что можно писать такие вещи, не произнося вслух. Пока можно.

      «Вот блин. Это мне что, форму в отпуск везти?» – спрашиваешь задумчиво.

      Мимо проходят две мамочки с колясками; обе в цветастых платьях, одна беременна. «Да нет, мы давно уже берём «Агушу», в этих дорогущих одни химикаты…» Отворачиваюсь, чтобы они не увидели моё лицо – вспыхнувшее, с не самым адекватным взглядом: ещё примут за наркоманку.

      Опыт, конечно, интересный; почти как из не по возрасту подросткового упрямства за пару лет довести себя до истощения, а потом рассматривать гармошку из своих рёбер в зеркале общажной душевой со смесью грустной гордости и отчуждённой брезгливости. Или как из не по возрасту старческого отчаяния переспать в дешёвом неаполитанском отеле с итальянцем, которого знаешь всего неделю. С таким опытом пока можно и подождать.

      Пока.

      Прекрати же, невротичка. Дышать. Нужно ровно дышать – и не расплакаться, что бы ни случилось.

      «Но ты же… говорил, что про отпуск до сих пор непонятно – поедешь ты по графику или нет?»

      «Непонятно. Но я же сказал, что готов принять твоё приглашение и пожить у тебя».

      (В тот день мы оба ещё не знаем, что затея с отпуском сорвётся и что поеду, наоборот, я к тебе. А ты не знаешь ещё и о том, какую конвульсивную бурю способна вызвать во мне эта простая фраза – готов принять твоё приглашение… Или знаешь?).

      «Если тебе неудобно, не бери, конечно. Но я была бы очень рада».

      «А какую ты больше хочешь? Повседневную, полевую или парадную?»

      У меня пересыхает в горле. Ты по-прежнему играешь, а мне по-прежнему трудно предсказать, чем это закончится. Точнее, в голове пять-шесть вариантов развития событий – исходя из прошлого опыта. Медленно бреду дальше, отвечаю – и даже деревья надо мной, наверное, больше меня верят в реальность происходящего.

      «Мне не принципиально. Ты очень красивый в парадной, но полевая похожа на ту, которую ты носил, когда учился в УВЦ1 в Т. Это же та простая, камуфляжная, да?.. Она давно у меня с тобой ассоциируется».

      «Хм, интересно. Я думал, повседневная красивее. Попробую взять парадную, но обещать не могу. Там много заморочек».

      «Конечно, как скажешь».

      «Но у меня есть условия».

      От внезапности ответа я

1

Учебный военный центр.