Явление прекрасной N. Евгения Райнеш

одного – умереть, вот тут, сразу, чтобы никогда не видеть больше пустое место за её партой и не помнить горячие, тонкие пальцы на своих запястьях. Те, что он так грубо оттолкнул. Гордей застонал от непереносимой боли и вгрызся зубами в сухую твёрдую землю.

      А эти пальцы вдруг снова обхватили его за плечи, заставили приподняться, развернуться, уткнуться в пахнущую почему-то абрикосовым вареньем ветровку.

      И Гордей схватился за тёплые руки, перед глазами всё плыло, и размытая слезами и грязью Нира сидела сейчас рядом с ним в сухой пыли. Он плакал, возил испачканным ртом по ладошкам, цеплялся за них, приговаривая:

      – Ну вот же, вот… Вот так хорошо, а ты прости меня, я очень хотел, очень, но…

      А потом он вдруг осознал себя в чистой постели, прямо в грязных джинсах и несвежих носках, а рядом сидела тихоня Кайса и протягивала ему кружку с дурацким мультяшным зайцем на боку.

      Глава четвёртая. Опасность проявленных тайн

      Звонок нарушил тишину. Мелькнувшая рука Гордея нащупала кнопку мобильника и опять нырнула в тёплое одеяло. Его дыхание снова стало ровным и сонным. Кайса знала, что он заснул только под утро.

      Уже несколько дней от Гордея пахло кем-то чужим. Не те запахи разнообразных болезней, которые он обычно приносил с собой в дом. Пахло шоколадом, коньяком, травой, сохнущей под солнцем после проливного дождя.

      Любовь подавала тревожный сигнал: что-то не то.

      С того самого момента, когда Гордей вернулся глубоко за полночь, после сложного дежурства, растянувшегося больше, чем на сутки. Между сериалами показывали новости, и когда она увидела на экране перевернувшуюся неотложку, принялась звонить Гордею. Муж не отвечал, она набрала номер фельдшера Ирины. Та сообщила, что уже дома и всё в порядке. Удивилась, что Гордей ещё не вернулся.

      Он мог отправиться к Мике – иногда после тяжёлой смены Гордей встречался с друзьями. «Сбрасывал напряжение», —так он говорил, и они там выпивали и болтали о всякой мужской всячине. Тогда Гордей отключал телефон, и в этом не было ничего такого из ряда вон выходящего. Первые годы совместной жизни она ещё пробовала донести до мужа, что это ненормально – не сообщать ей, когда задерживается до утра. Но Гордей каждый раз заново удивлялся: «Почему ненормально?», и Кайса перестала говорить с ним на эту тему.

      Снова заверещал будильник на телефоне, безжалостно завершая последние пять минут вырванного у времени сна. Гордей откинул одеяло, спустил ноги на пол и сел спиной к Кайсе. Она смотрела, как муж потянулся, зевая, и сердце сжималось от непонятного предчувствия. Эти милые, привычные моменты, когда Гордей рядом, смысл её существования, в любой момент могут стать последними.

      – Не спишь? – Гордей удивлённо приподнял левую бровь.

      – Ты ничего не хочешь мне сказать? – вдруг спросила Кайса.

      Она не собиралась начинать никакой такой опасный разговор, и это вырвалось у неё само собой. Села на кровати и, прижимая к груди одеяло, решительно посмотрела Гордею в глаза.

      – Я