Охота на невидимок. Юрий Вячеславович Ситников

Или соврали?

      – Я? Соврал? Если хотите знать, в прошлом году в гостинице постоялица одна с ума сошла.

      – Как?

      – А как с ума сходят. В одночасье. Приехала с мужем летом на пару недель, и всё вроде нормально у них было, а потом, ночью, шум на всю гостиницу подняла, орала, как резаная. Я думал, помрёт баба, смотреть на неё страшно было.

      – Что произошло?

      – Она из номера ночью вышла, хотела в библиотеку пройти, книжку взять. Спустилась вниз, открыла дверь, а там…

      – Егор Матвеевич, ну давайте уже, договаривайте.

      – Уверяла, что увидела в библиотеке саму себя.

      Люська пошатнулась. Я неотрывно смотрел на мужичка.

      – Саму себя, понимаете?

      – Не совсем.

      – Никто её тогда не понял. А она клялась, что видела себя, и вроде бы та женщина, улыбнулась ей, протянула руку и стала приближаться. Нервы естественно не выдержали: визг, крик, истерика.

      – А потом?

      – Утром муж увёз. Хорошо помню, выводит её из гостиницы, поддерживает под руку, а она, будто неживая. Глаза в одну точку смотрят, руки подрагивают, и шепчет что-то под нос. Сбрендила, тут и думать нечего.

      Взглянув на Люську, я понял, что она напугана до полусмерти. Меня же, вопреки ожиданиям, рассказ Егора Матвеевича не воодушевил. Шита эта история белыми нитками. Подумаешь, постоялица уверяла, что видела своего двойника. Говорить она могла что угодно, где доказательства, факты? Их нет. Далеко ходить не надо, достаточно вспомнить вчерашнюю истерику Ксении.

      Но Егора Матвеевича вдруг потянуло на откровения. Спустившись по ступенькам, и поманив нас за собой, он зачастил:

      – Осенью семья из трёх человек в «Камелоте» остановилась. Родители и сынишка. Шустрый такой мальчонка, Вадиком звали. И чего приключилось, вбегает как-то Вадик в гостиную и кричит срывающимся голоском, что мамка его стоит на балконном поручне, вроде вниз прыгнуть собирается. Парнишка плачет, ножками топает, а потом смотрит, мать с отцом в креслах сидят. Ну, вопросы всякие начались: что, как, может, привиделось, причудилось. А Вадька твердит, нет, в номере мама была, стояла в белом платье на поручне, улыбалась ему и хотела прыгнуть вниз. Поднялись в номер, там никого нет. Балконная дверь закрыта.

      – Мальчишка тоже свихнулся?

      – Нет, ему успокоительного дали, до вечера поспал, за ужином и не вспоминал об утренней истории. Ребёнок, чего с него взять. Взрослые насторожились, потребовали другой номер, устроили скандал Юлии. И уехали на четыре дня раньше запланированного срока.

      Люська зачерпнула снег и поднесла его к щекам.

      – Страсти какие вы рассказываете.

      – Так сами просили, я вас не неволил.

      – И что, по-вашему, произошло на самом деле?

      – Место для строительства гостиницы выбрали плохое. Здесь часовня была…

      – Мы в курсе, – перебил я.

      – Как колокольный звон раздастся, так всякая дребедень в скором времени начинается.

      – Вы тоже слышали звон?

      – О чём и речь, – оживился Егор Матвеевич. – Летом в полночь его услышал, и через