Легион. Леонид Иванович Моргун

твой сын, твой наследник, будущий царь албанского народа? Он ставит нас ниже скифов! Он топчет в грязи веру своих предков! А ведь я предупреждал, чтобы ты не отрывал его от себя, не отправлял учиться невесть чему у армян. Тиридат сделал из него армянина! Он молится поганым армянским и греческим богам, он…

      – Агирра, – позвал царь.

      Из толпы его приближенных выступил щуплый мужчина в белом хитоне и в высокой островерхой шапке. На тощем лице его, кроме впалых глубоких глаз поражал длинный крючковатый нос и космы спутанных волос, которые, разлетевшись по плечам, казалось, составляли единое целое с бородой и усами.

      – У вас в Мидии[12] тоже приносят людей в жертву богам? – осведомился царь.

      Низко склонившись перед ним Агирра затряс головой:

      – Нет, о великий государь! Спитама Заратушра[13], оставивший нам святые откровения Ахура Мазды[14], прямо указывал, что кровь, войны и насилия угодны лишь мерзкому Ангра Майнью и подлым его девам. Светлейшему же Мазде угодны гимны в его честь, аромат барсмана[15] и сладкое молоко хаомы[16]…

      – Грешно, грешно, государь, – воскликнул Амзасц, – чем плоха для тебя вера наших отцов и дедов, что ты приближаешь к себе магов[17]!? Истинно говорю тебе, гнев Михра будет ужасен! Уже гремит он молниями, уже летит страшный Ажи-Дахака[18], дабы покарать неверующих и усомнившихся! Страшное горе повисло над страной Алуан!..

      Тягостное молчание повисло после этих слов. Придворные понурили голову, дергали себя за уши и тайком сплёвывали, пытаясь отвести от себя грядущую беду. И лишь царевич Парэт, юноша вызвавший этот яростный спор, тихо улыбался.

      Зармайр уже стар. Ему за шестьдесят. Двадцать семь лет прошло с тех пор, как он принял власть для борьбы с ордами аланов и прогнал кочевников за перевалы Северного Кавказа, милостиво позволив лишь маскутам селиться на земле Алуан и охранять ее от дальнейших вторжений. Решение это было столь же мудрым, сколь и дальновидным, хоть и не все тогда это понимали. И поныне Зармайр делал всё, чтобы объединить населявшие страну племена, связать их единым языком, монетой, письменностью. И лишь мидийские маги во главе с Агиррой, присланные ему соседом и родственником, царем Атропатены Пакором, подсказали ему счастливую мысль – объединить народы единой религией, гуманной и целенаправленной, поддерживающей деяния царей и строго карающей неверных.

      Маги бродили по городам и деревням, вещали, убеждали, проповедовали. Каспии приняли новую религию безоговорочно, Гаргары колебались. Утии, узнав, что Заратуштра завешал не хоронить покойников, а оставлять на растерзание хищным птицам и шакалам – те вообще забили проповедников камнями и погребли согласно указанному ими обряду. Последнее обстоятельство немало смущало и царя. Напрасно он просил магов хоть в этом отступить от требований сурового пророка – те были непоколебимы.

      Царевича Парэта эти новшества не смущали. После того, как Пакор выдал за него свою дочь Армавак, молодой

12

Мидия (Атропатена) страна, находившаяся на территории Южного Азербайджана.

13

Полулегендарный основатель зороастрийской религии.

14

Верховное божество Зла и Тьмы в зороастризме.

15

Ветки тамариска, применявшиеся при обрядах.

16

Опьяняющая жидкость.

17

Служители зороастрийского культа.

18

Страшный дракон на службе у сил Зла.