Культура филологического труда. Учебное пособие. А. Т. Хроленко

определяет вектор и тональность филологического дискурса исследователя.

      Что касается записных книжек филологов – лингвистов и литературоведов, – то тут выбор не очень велик.

      О записных книжках Д. С. Лихачёва мы уже говорили и ещё не раз обратимся к ним в последующих главах. Здесь отметим важную роль заметок, которые предстают как результат и основа исследовательской методологии. Вот неожиданная заметка о заглавии знаменитой пьесы А. П. Чехова «Вишневый сад». В привычном нам заглавии Лихачёв отмечает наличие двух ошибок – орфоэпической и культурологической. Это варенье, пишет филолог, может быть вишнёвым, а сад – только вишневым. Во-вторых, дворянские усадебные сады никогда не были вишневыми, поскольку у вишневых садов вид мелкий. Сами родовые имения были долговечными, а их сады состояли из больших и долголетних деревьев, например из липы и дубов. Лихачёв объясняет: «Ну что поделаешь: Чехов был из Таганрога» [Лихачёв 2006: 3: 487].

      Из подобных заметок сложилось методика «конкретного литературоведения» Лихачёва – основа охраны литературного наследия, – особенности которого покажем на двух примерах.

      В очерке «Крестьянин, торжествуя…» анализируется начало строфы II главы пятой «Евгения Онегина»:

      Зима!.. Крестьянин, торжествуя.

      На дровнях обновляет путь;

      Его лошадка, снег почуя.

      Плетётся рысью как-нибудь…

      Неискушённый читатель недоумевает: почему крестьянин торжествует, почему лошадь, «снег почуя», «плетётся рысью». Рысь и плестись?!? Конкретный анализ всё ставит на свои места. Крестьянин торжествует не потому, что обновляет путь, а потому что снег наконец-то выпал:

      В тот год осенняя погода

      Стояла долго на дворе.

      Зимы ждала. Ждала природа.

      Снег выпал только в январе

      На третье в ночь.

      Не будь этого долгожданного снега, озимые вымерзли бы. Как тут не торжествовать!

      Пушкин знает крестьянский быт не как горожанин, а как житель деревни, а потому ему известно, что у лошади сравнительно слабое зрение, а потому она не столько видит, сколько чует снег. По дороге, только что покрытой снегом и потому неизвестной, подслеповатая лошадь не торопится, «плетётся рысью». Современному горожанину рысь кажется всегда быстрым бегом лошади, однако рысь – понятие родовое, а потому возможна и медленная рысь (см. подробнее: [Лихачёв 1984: 11–13]).

      В очерке «Из комментария к тексту стихотворения "Родина"» внимание филолога привлекла строфа из поэтического текста, долгое время приписываемого Д. В. Веневитинову (1805–1827):

      Гнилые избы, кабаки,

      Непроходимые дороги,

      Оборванные мужики,

      Рогатых баб босые ноги.

      Многие считали, что «рогатые бабы» – неисправность текста, логичнее чтение «брюхатые бабы». Однако Лихачёв напоминает, что рогами в наряде русских деревенских замужних женщин некоторых губерний называли кичку, или кику – очень