Рубеж. Марина и Сергей Дяченко

Достаточно и того, что переход через Рубеж труден и без должной помощи его не одолеть…

      – Так-так! – Пан Станислав крутанул ус, дернул щекой. – Стало быть, воин, лекаришка да колдунья. Колдунья-то хоть хороша?

      Он снова шутил. Я вспомнил чернявую и тоже улыбнулся. Может, в своих краях Сале и хороша. У нас – едва ли. Во всяком случае, не во вкусе зацного пана.

      – А с младенем как вышло? Что думаешь, пан Юдка?

      Я пожал плечами. Что тут думать?

      – Судите сами, пан Станислав. В Гонтовом Яру объявляется чужак. Не просто иноземец, а совсем другой, нездешний. Посполитые считают его чортом – случайно ли? Он подселяется к бабе, брюхатит ее, а после исчезает. И вот за ребенком приезжают оттуда …

      Пан Мацапура задумался; наконец кивнул.

      – Складно. Значит, дите пока оставим, но им отдавать не будем. Все одно Рубеж закрыт. А с братом того чертенка как?

      – Погодим, – предложил я. – Гриня Чумака соседи крепко обидели. Из таких лихие сердюки выходят.

      Он вновь кивнул и прикрыл глаза, превратившись обратно в доброго усталого пана, которого мучает бессонница средь холодной зимней ночи.

      – Эка, забот привалило! И не отдохнуть! Та девка, что из Калайденцев привезли, скотина неблагодарная, хотела мне ногтями в глаза вцепиться, представляешь? Пришлось клещами все ногти повыдергивать да рот зашить, чтоб не выла! А вторая, что из Хорлов, дерево – деревом. Обнимаешь ее – молчит, кнутом дерешь – молчит. Только когда пятки припек, завыла…

      На такое тоже отвечать не полагается. Да и что ответишь? То пана Станислава забава, ему виднее.

      – А знаешь, в газете пишут, что война за Дунаем до весны не кончится. Может, еще на год затянется.

      Глаза его по-прежнему были закрыты, но я понял: это – главное. Потому и ждал меня пан Станислав среди ночи, в замок не ушел, газетку лембергскую почитывал.

      – Про то и в округе болтают, – кивнул я. – Думаю, Валковская сотня не скоро вернется. Да и вернется ли? За Дунаем, говорят, чума.

      – Значит? – Его лицо дрогнуло, ямочки на щеках сгинули без следа. – Пора?

      – Да, пан Станислав, пора.

      Он вновь задумался, а я вдруг почувствовал знакомый запах – страшный, сводящий с ума дух горящей заживо плоти. Сколько лет хотелось забыть, не вспоминать! Не вышло – это уже навсегда.

      – Откуда начнем, как думаешь?

      Откуда? О том мы с ним говорили не раз, и все давно решено. Вопрос этот так, для разговора.

      – С Хитцов, пан Станислав.

      – С Хитцов? Ну, как скажешь…

      Запах горящего мяса стал сильнее, и на миг я даже пожалел, что Смерть – худая плосконосая девчонка – в эту ночь промедлила. Чего же еще хочет от меня Святой, благословен Он?

      Ответ не был мне дан, но я догадывался. Двойник! Двойник – и Пленник. Чертенок из Гонтова Яра. Не зря они встретились в эту ночь – Смерть, Пленник и Двойник.

      Не зря.

      Ярина Загаржецка, сотникова дочка

      Знакомый рябой черкас буркнул: «У себя» – и отвернулся. Кто именно – Ярина решила не переспрашивать. Ей были нужны оба – и сам пан