Иллюзия. Андрей Кадацкий

отвлекайся.

      Он позволил поскакать верхом. Сам лежал на кровати, закинув руки за голову. От долгой прелюдии пролился быстро. На мясистый зад налезли белые трусы, лифчик щелкнул на лопатках, бесформенная кофта заслонила тело. Подруга осмотрелась в зеркале, смахнула челку, оправила юбку.

      – Ладно, я пойду. Пока! – Она сделала ручкой у выхода.

      Через десять минут появилась Юля.

      – Как все прошло?

      – В теплой дружественной обстакановке. Ты ее специально подослала, чтобы я вновь воспылал к твоему стройному телу?

      – Какой ты прозорливый! – Любовница по-женски неуклюже разливала по стаканам.

      – Наверное, твоя подчиненная? Заставила, пользуясь служебным положением?

      – Она в последнее время много косячит… Пусть отрабатывает… и тебе приятно.

      Они выпили. Начальница привела в чувство мужественность любовника. Светло-коричневое платье упало на пол, обнажилось привычное тело, заскрипела кровать. Они напились вдрызг. Засыпая, Юля обнимала все больше тяготящегося юношу, шептала о любви.

      Утром раздался стук, вошла мать. Забаровский продрал глаза. На тумбочке стояла бутылка с белой жидкостью, стаканы. На тарелке скукоженные огрызки огурцов. Любовница спряталась под одеяло. Мама смотрела с жалостью, сын виновато. Родительница ушла молча. Юля пьяно оделась, пообещала убраться. Студент вышел на воздух. Распогоживающееся солнце. Шаркающая метла дворника. Жуткий вкус во рту, точно кошки нагадили.

      Руслан зашел в номер к матери, с порога выпалил:

      – Я хочу обратно в Пермь.

      Она снова промолчала, в глазах блеснула слеза, голова поникла.

      Второкурсник вернулся в общагу. Ключ в замочной скважине столкнулся с близнецом. Юноша постучал основанием кулака, прислушался. Робкое бормотание помазанского транзистора, шорохи. Он расценил скрежет сетки, как вставание для открывания, но возобновилась тишина.

      – Олег, Сашка, открывайте! – крикнул Забаровский и прислонился ухом к двери.

      Тишина. «Понятно, – вздохнул Руслан. – Дуракевич опять кого-то привел».

      Возвращенец оставил в секции синюю сумку со сломанными колесиками, вышел в крыло, прошагал в курилку. Зелень стен, раскрытая фрамуга, грязное ведро, заполненное на четверть бычками. Запах гнили. Забаровский уставился в окно на обшарпанную общагу Автодора, заброшенную хоккейную коробку с поломанным забором, мусор, выброшенный из окон ленивыми студентами. Задворки захолустья.

      За спиной быстро пробежали. По семенящим шажкам, вкрадчивости студент угадал девушку. В следующую минуту в курилку вошел Олег с сигаретой в зубах.

      – Ты колотился?

      – Ага. Чего не открыл?

      – Не отвлекаются любя.

      Чиркнула зажигалка, краснота начала разбег с белого кончика, разошелся дымок. Кунгурец раскурился.

      – Может, мне тоже, как ты? – Второкурсник смотрел грустно. – Трахаться направо, налево…

      – Лучше налево, – подчеркнул пятикурсник. – Хотя зачем тебе? Используй то, чо под рукой и