Иллюзия. Андрей Кадацкий

папа!

      Столы ломились от яств. Вино лилось рекой. Попеременно звучали тосты за здоровье духовного отца всех христиан и покровителя всех французов.

      – У меня к тебе дело, Раймунд. – Понтифик сидел рядом с вельможей.

      – Внимательно слушаю.

      – Сельджуки досаждают нашим братьям в Константинополе…

      – Это ж православные, стоит ли о них печься?

      – Священный престол заботится обо всех христианах, даже поддавшихся искушению и свернувших с пути истинного. Вернуть их на путь праведности – наша святая цель. – Апостолик помолчал, ожидая новых возражений, продолжил: – Гроб Господень слишком долго находится в руках неверных…

      – Это так, но ведь мусульмане не препятствуют паломничеству.

      – Сам факт заставляет сжиматься от боли истинно христианское сердце. Пришла пора освободить Святую землю!

      Маркиз Прованса вскинул взор, отстранился для лучшего разглядывания гостя, молвил:

      – Велики помыслы твои!

      – Предлагаю тебе разделить их и… возглавить Священную миссию! Ты увенчаешь себя безмерной славой.

      Герцог Нарбонны нарисовал в воображении величие.

      – Заманчиво… Однако, у меня много важных дел, нетерпящих отлагательств. Мои земли нуждаются в уходе.

      Урбан вспомнил слова Адемара: «Обещайте ему заморские владения, и он согласится».

      – Там ты найдешь новые земли, огромные территории, значительно плодородней здешних. Там ты приумножишь свое богатство.

      – Любопытно… Однако, в погоне за журавлем, можно потерять синицу.

      В светлую голову папы пришла успешная мысль.

      – Церковь гарантирует сохранность твоих владений. На время Похода мы возьмем твое имущество под наше покровительство.

      Глаза графа загорелись.

      – Это будет славная охота! – Тулузец схватил кубок, намереваясь провозгласить тост.

      – Если согласен, – упредил понтифик, – держи это пока в секрете. Я собираюсь объявить Поход в Клермоне.

      Приближенные заметили поднятый кубок, затихли в ожидании.

      – За Святую Церковь! – провозгласил Сен-Жий. – И… Гроб Господень!

      Все охотно выпили. Прокатился ропот: «Доколе святые мощи будут обретаться в руках неверных?!»

      В Клермон на зов Святейшего Престола съехались тысячи рыцарей, сотни лиц духовенства, толпы простолюдинов. Слух о значимости грядущих событий с быстротой звука разнесся по христианскому миру, хотя официальная повестка включала лишь беседования о «Божьем мире». Город трещал по швам. Триста епископов и четыре сотни аббатов просились на постой в бедняцкие лачуги. Люди спали в полях на голой земле. Знать разбила палатки, взяв Клермон в благоговейную «осаду». Для освещения событий прибыли лучшие хронисты.

      Собор определил продолжительность четырех постов, запретил клирикам посещать таверны, восстановил право убежища. Преступников запрещалось преследовать в стенах монастырей, церквей, священных мест. Даже вор, уцепившийся