Голоса из подвала. М. С. Парфенов

– не получилось, только еще более резкая, пронзительная боль накатила волной снизу, заставила на секунду вновь потерять сознание.

      Рядом – во тьме – ворочалось и ворчало нечто вонючее, покрытое шерстью.

      Бежать, бежать от него!

      Ползти…

      Цепляясь за швы в плитке пола, она подтягивала свое тело, сантиметр за сантиметром, куда-то – не важно куда – лишь бы подальше отсюда.

      Мохнатая лапа схватила ее за одну из покалеченных конечностей и потянула назад. Боль придала сил, Лена рванулась – и высвободилась.

      В темноте раздался смешок:

      – Любопытная мышка.

      Волчонок с лицом Паши Корнилова прижался мордой к полу и плотоядно заурчал, готовясь к веселой охоте.

      – У Паши Корнилова хороший папа…

      – У мальчика папа тоже хороший, правда?..

      – Хороший, хороший папа…

      – Заберет мальчика из больницы…

      – Хороший, хороший папа…

      – Не даст травить таблетками…

      – Мальчик надеется…

      – Хороший мальчик…

      – Мальчик верит…

      – Верит в папу и маму…

      – Но послушай-ка вот о чем, мальчик…

      Хуже, чем смерть

      Граф явился к театру со стороны гавани Уитсби. Черная тень, окутанная лондонским туманом. Длинный плащ, поднятый воротник, цилиндр. Он хорошо питался в пути, но эта девчонка с корзиной фиалок разбудила в нем голод. Ледяной взгляд пронзил цветочницу, через мгновение ее пронзили острые клыки.

      – Ты опять смотришь этот ужас? – презрительно сказала мать, заглядывая в комнату Димы Замахина. – Хотя бы изредка выключал компьютер. Знаешь, сколько я плачу за электроэнергию?

      – Сейчас выключу, – пробормотал мальчик.

      – Выключит он, как же! Был бы жив отец, не позволил бы тебе деградировать возле монитора.

      Дима тряхнул головой, словно отгоняя невидимую муху.

      – Ладно, я на работу. Ужин в духовке. И я тебя прошу, не до утра!

      Дима подумал, что, возможно, больше не увидит мать. Что сказанное им сейчас слово будет последним, которое она от него услышит. Если, конечно, все пройдет, как он задумал. Если…

      Хлопнула дверь – мать отправилась на ночную смену. Обошлось без прощальных фраз.

      На экране Дракула в исполнении Белы Лугоши изрек:

      – Человека ожидают гораздо худшие вещи, чем смерть.

      Крупный план инфернального лица. Медленное затемнение.

      Через полчаса комнату Замахина окутали сумерки.

* * *

      Он покинул квартиру в девять, взяв с собой только фонарик.

      На лавочке у подъезда заседала компания старшеклассников.

      – Эй, чудик! Дракулито-вампиреныш!

      Дима не обернулся.

      Это все Даша Крапивина – весной он по секрету рассказал ей о своей любви к персонажу Брэма Стокера. Теперь Дашка водится со старшаками, и увлечения Димы стали общественным достоянием.

      – Иди пососи у меня, вампир!

      Взрыв