По ту сторону листа. Сергей Носачев

ресторанчику.

      – Перекусим?

      – Здесь? Прости, я не ем сырую рыбу.

      – Это вкусно.

      – Я очень рад.

      – Пойдем, – Ира обхватила его руку и втащила внутрь.

      Официанты были казахами.

      Ира ловко управлялась с палочками, с довольным видом забрасывая себе в рот рисовые кубики, завернутые в водоросли. Коля с интересом наблюдал за ней, потягивая пиво.

      – Попробуй!

      Коля покачал головой.

      – Эх ты, трус.

      – Консерватор.

      – То есть, теперь ты на мне женишься? Мы переспали. Как консерватор, ты обязан на мне жениться.

      Н.П. серьезно посмотрел на нее.

      – А ты хочешь?

      – Да. Но не сейчас. Вообще. Семья, дети, все дела. Это здорово.

      – Откуда ты знаешь?

      – Не знаю. Но альтернатива хуже. Ты не хочешь семью?

      – Ты еще молодая.

      – Для тебя?

      – Вообще. Жизнь с чужим человеком, которого ты никогда так и не узнаешь до конца? Мне это кажется… страшным.

      – Нет. Жизнь одна. И упускать что-то из-за страха… То есть, ты ведь не знаешь, как это. И я не знаю. Мы только предполагать можем.

      – Ну, а если оно так и будет?

      – Значит, так и будет.

      – И ты не будешь жалеть потом?

      – Не знаю. Наверное, нет. Толку жалеть о том, чего не изменить?

      – А если можно было бы изменить?

      – То есть?

      – Ну, второй шанс. Прожила жизнь, а под конец – бац! И второй шанс.

      – Это глупость. Даже если предположить. Всегда есть минусы. Нет плохих решений. У всего есть две стороны. Да и далеко еще до этого, – она отодвинула от себя тарелку и серьезно на него посмотрела. – С Николай Петровичем что ли говорил?

      – Да.

      – Как он?

      – В порядке. Отдыхает.

      – И что он сказал? Ему хочется переиграть всю жизнь? – улыбнулась Ира.

      – Просто говорили об этом, – Коля допил пиво. – Пойдем, проветримся.

      12

      На столе перед Колей лежали паспорт и «костюм», поверх него – сигареты. Наступил вечер. В квартире было светло – солнце все никак не успокаивалось. В серванте – портрет. Женщина смотрит с укоризной, слегка надменно. Н.П. чувствовал этот взгляд на себе очень долго. Даже сейчас, когда Зои больше нет, он боится этого снимка.

      Он поднялся, открыл сервант и положил фото лицом вниз.

      Впервые он подумал, почему все произошедшее случилось именно с ним. Это награда? Но если так, то в чем она? Сможет ли он через полвека проделать этот трюк, и омолодиться снова? Или теперь он не постареет никогда? Ведь эти мысли не оставят, будут возвращаться снова и снова, а ответ придет потом, через много лет. И кто он в таком случае? Случайный Агасфер? Тогда это не награда – проклятье. В таком случае – за что?

      Он растирал руками лицо, виски, бил себя по щекам, но мысли все роились, обгоняли одна другую. Ответа не было. «Все из-за Иры. Я никогда не был влюблен. Или был? Не уверен… Может, дело в этом? Подарок природы? Казус? Теперь я – «знающая молодость, могущая старость». Ира… Никогда не влюблялся. Дело в этом. Что-то переменилось. Но что толку? Я-то знаю, что будет,