По ту сторону листа. Сергей Носачев

не задумываясь ответил Н.П и добавил, – В честь деда назвали. У нас это семейное имя.

      – Говорят, семейные имена – плохая примета.

      – Много чего говорят, – Коля поставил перед ней чашку. – А вы? – он вопросительно посмотрел на девушку.

      – Ирина.

      – Очень приятно. Часто к деду заходите?

      – Не очень. Пару раз была. Последний – неделю назад. У него был день рождения. – Она с укором посмотрела на Колю.

      – Я в командировке был. Собственно, поэтому и приехал: поздравить с прошедшим.

      Они молчали. Ирина разглядывала стены, Н.П. – её. Повисшее молчание становилось неловким.

      – Не хотите погулять? В смысле, вы не заняты вечером?

      – Мне еще ужин готовить.

      – Могу помочь!

      – Спасибо, я сама, – Ира пристально посмотрела ему в глаза.

      – Ну, так что?

      – Окей. Часикам к десяти освобожусь. Это будет свидание?

      Коля опешил.

      – Не знаю. А это важно?

      – Если свидание – придется натягивать платье и все такое. Если нет – обойдусь джинсами.

      – Тогда, пожалуй, нет, – улыбнулся Коля.

      После ухода Иры в нем проснулась жажда движения. Он ходил взад-вперед по квартире, бросался на диван и тут же вскакивал с него. Сидеть дома было невыносимо. Квартира душила своими пыльными коврами и скучными обоями, массивной мебелью, сервантом, до отказа забитым хрусталем. Окна давно никто не мыл, и проникавший свет был мутным и неприятным. За годы здесь все отяжелело, разбухло воспоминаниями. «Здесь я всегда буду стариком в рейтузах и рваных тапках».

      Он принял душ. Но это не помогло. Захотелось снова почувствовать свою молодость. Эмоции захлестывали его, он буквально трясся от перевозбуждения. Он вышел на балкон. Свежий воздух еще больше разволновал его. Тогда он бросился к двери, выскочил из квартиры и побежал.

      Он привык днями просиживать дома, заменяя прогулки перекурами на балконе. Но сейчас ему нужен был воздух, земля под ногами, люди, деревья; хотелось охватить весь мир, которого он был лишен из-за болезней и страха. Вечерние улицы, где пустоголовая полупьяная молодежь, наркоманы, водители-лихачи, стали просто улицами. Парк, где недавно маньяк зарезал десять человек, стал просто парком. Из глубины леса доносился гогот и пение. Коля не обращал на это внимания. Страх пропал. Умереть? Лучше умереть молодым, чем медленно затухать в закупоренной квартире, в стоптанных шерстяных носках, дрожа от собственной беспомощности. Он несся вперед, не разбирая дороги. Встречный ветер выдул из головы переживания и мысли. Юноша перепрыгивал поваленные деревья, спотыкался, падал, поднимался и бежал дальше. Пот стекал по лицу, кровь билась в голове, все тело резонировало сердцебиению.

      Коля выскочил из парка на улицы. Вокруг зашумел город. Сталкиваясь с людьми, он ускорялся, подбадриваемый матом и лаем собак, сигналами машин. Хотелось увидеть весь мир разом. Вокруг мигали фары, светофоры, многочисленные вывески, огоньки сигарет, блестели глаза молодых девчонок и парней. Город пылью налипал на мокрую кожу, проникал в поры. Он чувствовал жизнь, кипящую в его венах, и смеялся.

      Он