Вход только в маске. Дарья Владимировна Торгашова

привилегия, иначе нельзя! Каждый из сотрудников обустраивается по своему вкусу и…

      Надя постучала себя по лбу.

      – Внутренним установкам, – догадалась Инга. – «Матрица» – не «Матрица», а это царство освобожденного от пут разума. Границ больше нет, да?

      – Это виртуальная реальность, – подтвердила Надя. – Но только наполовину. Вот, посмотри вокруг…

      Бухгалтерша из «Росстрахсервиса» вдруг засмущалась, как будто выносила на суд публики личный дневник. Инга медленно обвела взглядом кабинет.

      В целом стиль был таким же минималистичным, как и у госпожи Стормдален, – Инга заподозрила, что в этом Надя Литвинова просто скопировала свою иностранную начальницу, которая с некоторых пор являлась для нее образцом и безусловным авторитетом. Однако по стенам оказались развешаны огромные старинные фотографии – черно-белые, но удивительной четкости. Будто их только что отсняли. И подписи под ними – с «ятями» и «i», на дореформенном русском языке! Виды какого-то русского дореволюционного города! Улицы, на которых были запечатлены фланирующие под зонтиками дамы, офицеры и конторские служащие; простые бабы в белых платках и играющие дети. Отдельно был снят улыбающийся гимназист в шинели, в сбитой на затылок фуражке и с мохнатым ранцем…

      – Надежда, где ты все это взяла?

      Инга почему-то ощутила уверенность, что подобных фотографий нет ни в одном историческом архиве.

      Надя потупилась со смущенной гордостью. Потом опять прикоснулась ко лбу.

      – Вот здесь. По большей части. Конечно, я не историк и никогда не претендовала… но в «Асгарде», если у тебя есть собственный потенциал к творчеству и восприятию тонкого мира, ты получишь доступ к реалиям прошлого, с которым ты работаешь.

      – Ничего себе…

      Инга замерла, приоткрыв рот.

      – То есть ты как будто побывала в дореволюционной России и сфотографировала все это своим воображением?

      – Примерно так. Это доступ к общему информационно-энергетическому полю. И уровень минус один, помнишь? То есть как раз сто лет назад!

      Инга освободилась от верхней одежды и присела на белый кожаный диван. Надя села рядом, внимательно наблюдая за реакцией собеседницы.

      – А уровней всего десять? И разбивка идет по столетиям?

      – Насколько я знаю, десять. Но разбивка не строго по столетиям, а по вехам в развитии общества начиная с языческого средневековья… Я не историк, я уже говорила!

      Надя расправила на коленях темно-серую юбку. Инга заметила, что ее коллега одета хоть и скромно, но дорого и стильно. Похоже, платят здесь и впрямь неплохо, – во всяком случае, по отечественным меркам…

      – Эту эпоху, до первой мировой войны и до революции, госпожа Стормдален называет «дамской». Уже есть почти все удобства. И достаточно близко к нам и понятно, правда?

      Инга кивнула.

      Надя призналась, что обожает недавно вышедшие русские фильмы, посвященные царской России, – например, фильм «Адмирал» и сериал про Романовых. И перечитала всего Акунина, как и сама Инга.

      – А какую же прибыль