Булёмина любовь. Игорь Кожухов

«холодного» веником, того блаженства и радости, которую испытывает по-настоящему прогретый и правильно пропаренный человек, упавший в предбаннике без сил на лавку. Не понять, ибо в спешке своей теряет он, непротомлённый до нутра, единство с сутью бани. В сыром пару, лишь обжигающем кожу, не очистишь душу и тело.

      У деда баня была настоящая. Он не спеша вынул веник из таза, легонько похлопал по руке, хмыкнул и сказал себе понятную оценку:

      – Дошёл!

      Артём уселся на верхний полок поглубже, спиной к осиновым стенам, и сразу почувствовал тепло бревна и полка, именно тепло, а не обжигающий накал. Дед взял железный, с деревянной ручкой ковш и, ещё раз взглянув, спросил:

      – Готов?

      Компаньон мотнул головой. Он подчерпнул полковшичка настоя и плеснул на камни. В бане ухнуло! Вода, казалось, не долетела до камней, а испарилась над ними. В тело ударил жар, пугающе горячий, но быстро отступивший, превратившийся просто в жаркую, ароматную массу. Уши зажгло, парень закрыл их руками и машинально нагнул голову.

      – Не суетись, милок, отступит. Грейся и дыши ртом, нутро тоже тепло любит, – дед навалился на деревянную подставку на полке и закрыл глаза, с шумом вдыхая полной грудью тепло, заполнившее пространство. Минут через пять он привстал, и, уже не спрашивая, плеснул ещё полковша. И хотя казалось, что тело привыкло, уши снова вспыхнули, и гость опять, закрыв их, наклонился.

      – Вот, возьми, шапку надень, а то облезут.

      Артём напялил на себя треух и поинтересовался:

      – А ты?

      – А мне не надо, я так привычный. Шапку на случай держу, вишь пригодилась. – Дед снова шумно задышал.

      Так продолжалось ещё минут десять. С каждой поддачей «новичок» наклонялся всё ниже и ниже и, наконец, сполз с полка на лавку, не задыхаясь, нет, а прокалившись насквозь. Видя такое состояние, дед спрыгнул:

      – Пойдём, отдышимся.

      Парень еле выполз. Казалось, что он летит на ковре-самолёте, то падая вниз с замиранием сердца, то взлетая вверх, а сердце, наоборот, заходится в бешеном ритме.

      Хозяин налил ковш кваса и, как больному, поднёс гостю. С жадностью выпив, парень снова упал, закрыв глаза. Через минуту покрылся мелким бисером пота, как после дождя.

      «Наверное, всё внутри раскалилось, квас даже до желудка не дошёл», – думал Артём, не чувствуя мышц.

      Дед, сидя напротив, с улыбкой повторил:

      – Молодец.

      Через несколько минут он поднялся и позвал:

      – Ну что, пойдем?

      Парень не понял.

      – Куда?

      – Париться!

      – Так, а что мы делали?

      – Мы мышцы прогревали, – он смотрел иронично и лукаво, – а сейчас будем душу прогревать веником. Лихо из неё выгонять, чистить, так сказать. Вот потом ты всё и почувствуешь.

      – Можно, я попозже?

      И дед, засмеявшись, согласился.

      Что было дальше, «новичок» не видел. Но в парилке ухала каменка, свистел веник и крякал дед:

      – А вот так, а вот сюда, а вот ещё чуть-чуть…

      И снова ухала каменка и свистел веник.

      – Да