Булёмина любовь. Игорь Кожухов

ничего странного, но предложение помочь сыграло главную роль. Они пошли.

      Женщина взяла Артёма под руку, как-то незаметно подстроилась под его шаг и идти с ней было легко и просто.

      – Ты, получается, коммерсант местный? – он не знал, как начать разговор, но понимал, что надо что-то говорить.

      – Можно и так сказать, только коммерсант – так себе. У нас здесь народ не слишком денежный. В основном все на подножном корме живут. Зарабатывают маленько только у фермера местного, Миши. Батрачат на него и ещё спасибо говорят. Кто недоволен – тот свободен. Поэтому довольны все…

      Пришли. Её ларёк стоял напротив магазина.

      – Конкуренция не давит?

      – Нет, нормально. Мне хватает.

      Она открыла широкие заставы на окнах, метлой махнула перед ларьком и, иронично вздохнув, сказала:

      – Вот и всё, теперь ждать.

      Он сел в ларьке за прилавок и, не зная что делать, задавал вопросы. Всякие глупости безразличные, и незаметно добрался до личного:

      – Оля, прости, а почему одна?

      Словно ожидая этого вопроса, она, внимательно посмотрев парню в глаза, наклонилась, показывая ровные груди в разрезе платья, и приблизила своё лицо к нему.

      – Потому. Если хочешь знать, потерпи. Узнаешь.

      И, улыбнувшись, пальчиком тихонько задела по кончику носа. Поймав её за руку, поднялся, оказавшись лицом к лицу. Она смотрела ему в глаза, не пытаясь освободить руку, но подождав несколько секунд, вздохнув, отошла к окну.

      – А вон и дед Саня, – прерывая неудобное молчание, кивком показала в окно.

      Просто пожилой человек: седой, невысокий, даже больше кряжистый, неторопливый, явно уверенный в себе. Простая светлая рубашка с узким воротом и длинными рукавами. Широкие серые штаны, заправленные в короткие яловые сапоги.

      Дед подошёл к магазину, остановился, внимательно посмотрел в сторону Ольгиного ларька, кивком поздоровался.

      – Он же нас не видит, – сумничал парень.

      – Не видит, но знает, что я смотрю.

      Через пять минут он вышел из магазина с авоськой, в которой лежали булка хлеба, пакет сахара или соли и бутылка водки.

      Вечер

      У него топилась баня, бело дымя чистым берёзовым дымом, блестело окно на дорогу, и сам он, как обычно, уже сидел у калитки. Когда Артём с тётей Лидой подошли к его ограде, он привстал, цыкнув на маленькую собачонку, которая их облаяла.

      – Не шуми, Валтуз. Давай людей послушаем.

      Он поздоровался, кивнув женщине и пожав руку парню.

      – Саня, позволь моему постояльцу в баньке твоей попариться. Нам свою топить сегодня несподручно, а ему с дороги надо обмыться.

      – Пускай идёт, пару не жалко, да и вода не куплена.

      Дед ещё раз посмотрел мимо них в конец улицы, вздохнув, встал и направился в дом. Артём за ним, тётя Лида – домой.

      Дед разлаписто шёл впереди, разводя полукруг левой рукой и, не останавливаясь, легко заскочил на крыльцо из пяти ступенек. В доме обдало прохладой.

      – По жаре так лучше, спится спокойней и голове легче.

      Он сел, показав