Мне рассказала лилия долин…. Татьяна Ренсинк

мельком бросил на них взгляд. Варенька, исподлобья ему улыбнувшись, продолжала на него смотреть и будто чего ждать, пока старшая ее сестра терпеливо ждала, как Михаилу показалось, когда эта встреча закончится и она сможет заниматься своими любимыми делами.

      Объятия, приветствия, восхищенные речи тянулись еще некоторое время, пока не наступил вечер и Михаил смог на некоторое время выйти прогуляться в саду: «Наконец-то, побыть одному без рассказов о цели своей учебы или как она проходит, да еще и сидеть слушать этих фарфоровых девиц, как им там расчудесно в институте».

      Витязь, витязь, – послышался ему голос Вари, как только он ступил на тропу сада.

      О, нет, молю, – выдохнул он в недовольстве и остановился. – Что тебе опять, зануда? – повернулся он и встретился с ее разыгравшимся взглядом из-под полы кружевной шляпки.

      Она стояла перед ним в белом легком платьице с такими же кружевными, как шляпка, перчатками и зонтиком, а рыженькие кудри переливались от солнца веселыми искорками.

      А ты, значит, гардемарин теперь? – хихикнула она. – Ишь, как вымахал! – подняла она руку, но не смогла дотянуться до его макушки.

      Да, я с мая в звании гардемарин! Еще немного и буду мичман! А ты все такая же, надоедливая и маленькая, – покривлялся Михаил в ответ.

      Я не маленькая! Мне уже десять, – показала Варя ему язык.

      Ну и воспитали же тебя там в твоем райском институте, – покачал головой Михаил. – А мне пятнадцать!

      Зануда! – воскликнула Варя и поставила руки в боки.

      А, ну тебя, – махнул Михаил рукой и пошел дальше, не желая вступать снова в беседу, все надеясь, что она не отправится следом, как обычно и делала.

      Ай, я прямо попала в просак, – шла она, действительно, за ним.

      И что же это значит, скажите мне на милость, сударыня? – засмеялся Михаил и снова остановился.

      А то, – только и ответила Варя, крутясь плечами перед ним.

      Да, – протянула он. – Знаешь, чем чешут шерсть?

      Нет, – удивленно взглянула Варя.

      Ну да… Откуда тебе… Деревенские девочки в твоем возрасте уже прясть могут! – выдал он ей.

      Хмм, – сложила руки на груди она. – Подумаешь! Я дворянка! И я много умею тоже!

      Так вот, – продолжал Михаил. – Барабан, что крутится в той машине, чтобы шерсть расчесать, называется просак. И если твоя рука, к примеру, попадет туда, то искалечишься, если руки не лишишься!

      Давай в салочки поиграем? – встала она вдруг с жалостливым выражением лица и сложила зонтик. – Мне скучно! Сестра не желает бегать, ее только вышивание да книги увлекают. Она же старая уже. Ей вон, через неделю шестнадцать будет!

      Ты даже не слушала, что я сказал, – махнул Михаил рукой и поплелся дальше.

      Ну давай поиграем, – следовала Варя рядом. – Я обещаю, я буду хорошо учиться и много буду знать! Но я хочу играть!

      Эх ты, – вздохнул он, и, ущипнув ее в бок, бросился бежать прочь с радостным воскликом. – Салочки! Попробуй догони!

      Они бегали снова по саду, выбежали вскоре на луг