Приданое для Анжелики. Франсуа Деко

весьма состоятельный коммерсант и крупнейший в мире специалист в пороховом деле несчастен.

      – Вы не желаете зависеть от будущей жены?

      – А кто желает? – с горечью спросил Адриан и тут же об этом пожалел.

      Очень многие в свете считали, что мсье Лавуазье на самом-то деле ничем не владеет. Он может оплачивать свои дорогостоящие исследования лишь благодаря деньгам тестя.

      Лавуазье нахмурился.

      – Я не советую вам устраиваться на службу.

      Адриан опешил. Все вокруг только и говорили, что ему пора подумать о своем будущем, взять судьбу в руки, начать служить Отечеству.

      – Как так не советуете?

      Лавуазье недовольно поморщился.

      – В каком бы департаменте вы ни работали, обязательно угодите в свару группировок. Проигравшего – а я понятия не имею, кто это будет – отправят на эшафот. Вы хотите познакомиться с мадемуазель Гильотиной?

      Адриан отчаянно замотал головой. Эта «мадемуазель» была не в его вкусе.

      – Ну так возьмите меня к себе! Вас не тронут. А я неглупый малый!

      Лавуазье отрицательно покачал головой.

      – Неглупые малые сейчас не служат Отечеству. Они теперь его растаскивают. Если вы хотите прокормить семью, то займитесь тем же.

      Адриан открыл рот, да так и застыл. Он никак не ожидал такого совета от честнейшего Антуана Лорана Лавуазье.

      – Вы шутите?

      Лавуазье отвернулся к окну.

      – Уходите, Адриан. Я не дам вам ни места, ни рекомендации, ни денег. Я не хочу отвечать перед Господом за вашу судьбу. Сегодня едва ли не любой путь, не считая самых бесчестных, ведет на гильотину. Оставайтесь самим собой да проедайте деньги жены. Глядишь, и уцелеете…

      Адриан вспыхнул, встал, сдержанно кивнул на прощание и вышел.

      Три недели в море дали себя знать. Когда Анжелика сошла на испанский берег, ноги едва держали ее, а земля словно покачивалась. Но вместо того чтобы немедленно отправиться в гостиницу, им пришлось отвечать на вопросы таможенного офицера, а затем еще и клерка-монаха в какой-то нелепой рясе.

      – Скажите, сеньор Беро, когда вы впервые заметили женскую деревянную фигуру над форштевнем шхуны «Нимфа»? – не отрываясь от заполнения бумаг, на неважном французском языке поинтересовался монах.

      Анжелика, смертельно уставшая, мечтающая лишь о бочке с теплой водой, с ненавистью уставилась на этого каплуна. Таких бессмысленных вопросов она еще не слышала.

      – Давно. – Отец пожал плечами. – Года три тому назад. Как только она стала делать рейсы с Мартиники.

      Клерк в рясе аккуратно записал показание и осведомился:

      – Вам известно значение этой фигуры?

      Отец кивнул и сказал:

      – Разумеется. Это нимфа, покровительница и символ корабля.

      Клерк благодарно кивнул и написал еще одну строчку.

      – Скажите, сеньор Беро, вы кому-нибудь сообщили об увиденном?

      Отец растерялся.

      – А кому я должен был сообщить?

      – Да или нет? – Клерк проявил первые признаки нетерпения.

      – Нет, – отрезал отец.

      – Замечательно. –