Игры для вечеринки. Р. Л. Стайн

совершенно темными, покатой красной крышей, по всей длине утыканной дымоходами, и широкими балконами, выходящими на лес.

      Я буквально вступаю в другой мир, думала я, глядя сквозь игру солнечных бликов на потрясающий особняк.

      – Симпатичный домик, – небрежно обронила Патти, сняв его на телефон. – Как думаете, тут хватит комнат для вечеринки?

      – Всю жизнь прожила в Шейдисайде, а этого места никогда не видела, – сказала я. – Я, конечно, знала, что Фиары богаты, но и представить не могла…

      Моторка закачалась на волнах, сбавляя ход – мы подходили к деревянному пирсу. Я повернулась к Эрику:

      – Вы с Брэнданом часто сюда приезжаете, да?

      Он кивнул:

      – Ага. Хочешь верь, хочешь нет, но этот громадный замок – всего лишь летний дом. В сентябре его закрывают. Мы с Брэнданом частенько тут тусуемся. Скукотища.

      – Скукотища?

      – Ни тебе интернета, ни вай-фая, ни сотовой связи. Типа, добро пожаловать в каменный век.

      Я засмеялась:

      – Ну, оно, наверно, и к лучшему.

      Порыв ветра взметнул его волосы.

      – Тут впору ужастик снимать, – продолжал Эрик, тщетно пытаясь зачесать рукой непокорную прядь. – Огромные залы, забитые старой мебелью. Длиннющие темные коридоры, петляющие туда-сюда. По идее, это летний дом, а на деле – тоска и мрак кромешный. – Он показал пальцем: – Видишь все эти огромные окна? Так вот, даже в солнечные дни кажется, что свет не проникает внутрь от слова «совсем».

      – Странно.

      Он сделал страшные глаза:

      – А еще длинные жуткие тени повсюду. Причем кажется, будто они движутся сами по себе. И я постоянно слышу жуткие завывания с чердака.

      Я засмеялась:

      – Ты сейчас просто пытаешься меня напугать, я угадала?

      Он ухмыльнулся:

      – Думаешь?

      Моторка стукнулась о деревянный причал. Некоторые из ребят вскрикнули от неожиданности. Эрик сделал вид, будто свалился со своего сиденья, и плюхнулся задницей на палубу. Он и впрямь совсем как пятнадцатилетний мальчишка. Вроде рубаха-парень, а в сущности – большой ребенок. Его хлебом не корми – дай побыть в центре внимания.

      Керри помог ему встать. Рэнди спрыгнул на причал и привязал катамаран к свае. Мы стали выбираться на пристань. От водяной пыли мое лицо было холодным и мокрым. Я вдохнула полной грудью, наслаждаясь пряным ароматом листвы.

      – Пока, ребята, – сказал Рэнди, помогая Эйприл слезть с моторки. – Антонио с Мигелем отведут вас к дому.

      Антонио был высокий, худощавый молодой человек с маленькими темными глазками, острым носом, блестящей булавкой в ноздре и черными волосами, стянутыми в хвост на затылке. Чернокожий Мигель возрастом был постарше, ростом пониже, грузный, с широким лбом, волосы обильно тронуты сединой. Оба в униформе: строгая черная рубашка, черный галстук и черные брюки. У обоих к нагрудному карману крепились именные бейджики.

      – Видимо, новички, – прошептал мне на ухо Эрик. – Обоих вижу впервые. Впрочем, на Фиаров куча народу пахать должна.

      – Но дом ведь был закрыт,