Здесь мертвецы под сводом спят. Алан Брэдли

самом деле скорее напоминали цветом сгнившую розу.

      Она до сих пор улыбается, несмотря на то, что случилось. У него поразительно мальчишеское выражение лица.

      Под ними извиваются и глубоко погружаются в жидкость переплетенные, словно водоросли, черные ленты.

      Я касаюсь поверхности – указательным пальцем пишу на воде их инициалы:

      ХДЛ

      Этот мужчина и эта женщина так тесно связаны, что эти три буквы подходят каждому из них: Харриет де Люс и Хэвиленду де Люсу.

      Мои мать и отец.

      Удивительно, что я наткнулась на эти изображения.

      Чердак в Букшоу – это обширный надземный потусторонний мир, где хранятся ненужные вещи, мусор, отходы – печальные пыльные останки всех тех людей, которые веками жили и дышали в этом доме.

      Например, на покрытом плесенью молитвенном стуле, на который когда-то водружалась преисполненная благочестия и напудренная Джорджина де Люс, дабы слушать робкие признания своих напуганных детей, лежали обломки импровизированного планера, на котором ее злосчастный внук Леопольд бросился с парапета в восточном крыле – и через несколько секунд разбился о твердую, как сталь, заледеневшую поверхность Висто, тем самым положив конец этой ветви семьи. Если внимательно присмотреться, на ветхих обтянутых льном крыльях планера можно заметить пятна окислившейся крови Леопольда.

      В углу составлены один на другой, словно позвонки, фарфоровые ночные горшки, от которых до сих пор исходит едва заметная, но безошибочно угадываемая вонь, наполняя спертый воздух.

      Столы, стулья и каминные полки заставлены позолоченными часами, покрытыми глазурью греческими вазами поразительного оранжевого и черного цветов и ненужными черными подставками под зонтики, и чучело газельей головы смотрит печальными глазами.

      Именно на это сумрачное кладбище ненужной ерунды я инстинктивно убежала после шокирующего отцовского объявления на прошлой неделе.

      Я унеслась на чердак и там, чтобы избавиться от мыслей, забилась в угол, твердя дурацкие детские стихи, которые мы время от времени вспоминаем в периоды сильного стресса, когда не знаем, что еще делать:

      А – это аспид, что спит под скалой,

      Б – браконьер бородатый и злой,

      В – это вор…

      Черт возьми, я не собираюсь плакать! Совершенно точно нет!

      Вместо аспидов и воров отвлекусь-ка я, повторяя яды:

      А – аммиак: подышал – задохнулся,

      Б – барбитал: проглотил – не проснулся…[2]

      Я было собралась переходить к В – винилхлориду, когда краем глаза заметила какое-то движение: будто что-то пробежало и тут же исчезло за украшенным гербом сервантом.

      Мышь? Крыса?

      Не стоило удивляться. Чердаки Букшоу, как я уже говорила, – это заброшенная свалка, где крыса будет чувствовать себя точно так же дома, как и я.

      Медленно поднявшись на ноги, осторожно заглянула за сервант, но что бы это ни было, оно исчезло.

      Я открыла одну из дверей этого

2

Перевод с английского Михаила Савченко.