Здесь мертвецы под сводом спят. Алан Брэдли

мне в голову пришла мысль… – начала я.

      – Как оригинально, – перебила она меня. – Надеюсь, ты ничего не сломала.

      Я пропустила ее слова мимо ушей.

      – Ты когда-нибудь думала о том, чтобы играть для кино? Вроде «Краткой встречи» или Варшавский концерт в «Опасном лунном свете»?

      – Возможно, – ответила она с некоторой мечтательностью, забыв свой недавний сарказм. – Возможно, однажды меня пригласят.

      Единственным профессиональным выступлением Фели во время фильма были бестелесные руки в так и не законченном фильме Филлис Уиверн, несколько сцен из которого были сняты в Букшоу, перед тем как звезда, так сказать, плохо кончила.

      Я знала, как разочарована тогда была Фели.

      – Некоторым людям везет настолько, что их снимают в кино еще детьми. Они говорят, что так у них вырабатывается намного больше уверенности в себе. Эйлин Джойс[9] говорила об этом на «Би-би-си».

      Низкая ложь. Эйлин Джойс не говорила ничего подобного, но я знала, что поскольку она музыкальный идол Фели, одно лишь упоминание ее имени придаст правдоподобие моей выдумке.

      – Очень жаль, что тебя не снимали на пленку, когда ты была ребенком, – добавила я. – Может, это помогло бы тебе.

      Задумавшаяся Фели смотрела из окна гостиной на декоративное озеро.

      Вспоминала ли она тот далекий день, когда ей было семь лет? Я не могла пустить ситуацию на самотек.

      – Странно, не так ли, – поднажала я, – что у Харриет не было камеры? Мне казалось, что у человека вроде нее должна быть…

      – О, у нее ведь была! – воскликнула Фели. – Еще до твоего рождения. Но когда появилась ты, она ее отложила – по очевидным причинам.

      Обычно я бы сказала какую-нибудь грубость, но необходимость, как кто-то заметил, – мать сдержанности.

      – По очевидным причинам? – переспросила я, готовая снести любое пренебрежение, лишь бы этот разговор продолжался.

      – Не хотела сломать ее.

      Я рассмеялась слишком громко, ненавидя себя.

      – Готова поспорить, она извела на тебя километры пленки, – заметила я.

      – Километры, – подтвердила Фели. – Километры, и километры, и километры.

      – Где же она тогда? Никогда ее не видела.

      Фели пожала плечами.

      – Кто знает? Почему ты вдруг заинтересовалась?

      – Из любопытства, – ответила я. – Хотя я тебе верю. Это так похоже на Харриет – истратить всю пленку на других. Интересно, кто-нибудь когда-нибудь снимал ее саму?

      Вряд ли я могла подойти к вопросу более прямо.

      – Не помню, – ответила Фели и снова отдалась Бетховену.

      Я стояла за ее спиной, заглядывая через плечо в ноты, – вторжение в личное пространство, которое, как я отлично знала, заставляет ее чувствовать себя неловко.

      Однако она продолжала игнорировать меня и играть дальше.

      – Что такое Tempo rubato? – спросила я, тыкая в карандашную надпись на полях.

      – Украденное время[10], – ответила она, не сбиваясь ни на миг.

      Украденное время!

      Ее

9

Эйлин Джойс (1914–1991) – знаменитая английская пианистка.

10

Tempo rubato (досл. украденное время), или рубато, – музыкальный термин, означающий варьирование темпа при исполнении произведения классической музыки.