Казачья Молодость. Владимир Молодых

на моем теле отметин.

      4

      И все же тот мой долгожданный день, когда я, наконец, мог сказать всем, что я казак, настал-таки.

      Стоял сухой август. Приближался день моего рождения, но мать, похоже, совсем не собиралась везти меня в город. Правда, готовила мое любимое лакомство – хрустящий сладкий хворост. Но где – то посреди дня вдруг шумно заходит мой крестный.

      – Здорово дневали, – громко приветствовал мать атаман.

      – Спасибо, хорошо…, – осторожно проговорила мать, предлагая редкому гостю сесть.

      – Отец ваш, поди, в реке?

      – Да, батюшка. Решили сынов учить в городе. На это нужны капиталы. А одна надежа на отца. Так что он теперь у нас только в гостях бывает.

      – Что ж, станицы нужны умные казаки. Но чтоб казак не свернул бы с нашего казачьего пути, его надо посвятить в казаки. Вот Грише, сыну старшему твоему, этого не сделали – и плохо! А вот Якова я, как крестный, решил освятить в казака в Соборе. Надо чтоб казачьим духом были пропитаны не только кровя наши, но чтоб и душа энтим духом наполнилась.

      Мать, молча, слушала атамана, но в лице ее было пусто. Она стояла перед ним, будто в воду опушенная. Она знала, куда клонит атаман. То, от чего она, как могла, оберегала сына – теперь можно ждать только худшее.

      – Ты не печалься, мать. Что делать? Такова наша казачья доля, – подправляя лихие атаманские усы, сказал казак. – Без коня – казак не казак!

      – Конь и о четырех ногах спотыкается, – поперек вставила мать.

      – Ну, да чему быть – тому не миновать. Ты вот что. Собери-ка к завтрешнему дню сына…

      Атаман хотел запалить цигарку, но, глянув на мать, передумал. Он, поди, вспомнил, как приходил к нему жаловаться дед, что невестка запретила ему курить в избе.

      – Ты собери ему всю положенную казаку справу, – говоря все это, он хитро улыбался в усы, будто он задумал подшутить надо мною. Нет, он просто знал, что будет в этот день в Соборе.

      – Ну, Яков, ты готов стать казаком? – спросил меня на следующий день атаман, похлопывая меня по плечу и вновь как-то загадочно улыбаясь, заглядывая мне в лицо. – Ты запомни этот день, когда ты станешь казаком.

      Он не сказал, что сегодня в Соборе будет молебен памяти святомучеников Флора и Лавра, имена которых носит наш Собор.

      – Ведь ты, паря, – обратясь ко мне, заговорил крестный, – родился в день памяти этих святых. Но Флор и Лавр это покровители, во-первых, коней, а, во-вторых, они, значит, твои ангелы – хранители. Так что конь, мать, будет оберегать твоего сына, ведь он родился в день коня. Он, выходит, единокровный с ними…

      Слова эти атаман, видно, не добавили радости матери. Ведь она как в воду смотрела: беда, действительно, войдет в наш дом от коня…

      Я же был всему услышанному несказанно рад. Я уже дома почувствовал после этих слов атамана казаком. Выйдя на крыльцо, я к удивлению матери ловко сел в седло атаманского коня

      Сборы