Македонский. Сибирь. Валерий Атамашкин

нанесет новый удар. Нет уж, следовало собраться, проявить стойкость и тогда все будет наоборот. Но все это было в теории. На практике было тяжело осознать, что люди, зовущие себя его соратниками, водили Сашу вокруг пальца. Они уверяли, что он делал то, чего бы не сделал никогда. Осознавать это было отвратительней всего!

      Впрочем, полководцы кротко сидели на своих местах. На лицах их застыла покорность. Архон, Лаомедон, Пеквест, остальные. Даже Кассандр не шелохнулся и больше не потянулся к мечу, давая понять, что готов подчиниться любому решению своего царя. Тем отвратительней выглядела вся эта картина. Может быть, Саша искал не там? Срываясь на собственных соратниках, готовых доказывать верность делом, он показывал свою слабость. Мысль заставила вернуться к столу. Над ситуацией пора было возвращать контроль. Непросто, крайне непросто начался совет. Впрочем, наивно было полагать, что может получиться иначе. Он оказался среди тех, кто решал судьбы и с легкостью распоряжался жизнями других людей, поэтому просто здесь не будет никогда. Стоило учитывать, что для него начиналась новая игра. Правила игры никто не знал и важно было не ошибиться со стратегией у входа, чтобы потом горько не сожалеть, что игра стала проигрышной с самого начала.

      – Когда это произошло?

      – Ты объявил свое решение на пиру, – заявил Архон и хитро прищурился. – Перед тем, как вы с Аристотелем ушли с торжества.

      Саша с трудом подавил в себе желание выругаться.

      – Половина присутствующих здесь сможет это подтвердить, – сказал Лаомедон и обвел полководцев взглядом. – Ты отдал приказ, когда присоединился к нашей игре в коттаб.

      – И вы казнили их? – прошептал Саша, уже проклиная тот момент, когда вчера согласился сыграть в дурацкую игру.

      – Разве кто-то имеет право ослушаться приказ царя? – Антипатр нахмурился. – Когда это произойдет, боюсь это случиться в первый и последний раз, потому что тогда в пору будет казнить ослушавшегося.

      – Все правильно, – только и нашелся Саша. – Что с ними стало?

      – Послы казнены, их головы отправлены обратно в Тхадж вместе с почтовыми, – усмехнулся Архон.

      – Ты понимаешь, что это начало войны! – Аристотель спрятал лицо в ладонях, пальцы старика массировали виски.

      – Что тебя так беспокоит? – подался вперед Архон. – Ты озабочен судьбой набатеев? Я не ослышался?

      – Ты лучше моего знаешь, что набатеев поддержат остальные, – прошипел Аристотель. – Майн, Катабан, Саба, мне продолжить?

      – Все, кого ты назвал увлечены междоусобными войнами, – в разговор вмешался Антипатр. – Или думаешь, что Александр опасается арабов, которых прижал к ногтю Дарий? Забыл, как они подносили воду в пустыне некогда царю Персии? Напомнить его судьбу?

      – Вы не понимаете, что творите, – покачал головой Аристотель.

      Архон пропустил слова старика мимо ушей и даже не повернул головы. Саша переваривал сказанное. Желваки на скулах ходили взад-вперед. Что если действительно он сказал эти слова вчера? Он с ужасом понял, что не помнит большую часть