Красное каление. Том третий. Час Волкодава. Сергей Николаевич Галикин

Нету… здесь никакого… Киселева! Сдох… Убит твой Киселев… давно…

      -Как это… убит? – Григорий, едва переведя дух,  внимательно всмотрелся в раскрасневшееся широкое лицо беглеца, -а… кого ж ты… стережешь-то?

      Тот усмехнулся в мокрые усы, поднялся, сел,   его круглые глаза живо блеснули:

      -Это ты, товарищ… ге-пе-ушник,  стережешь… меня в данный момент. А я…

      Он дернул плечом, опустил голову, сказал сухо:

      -Ладно, слово офицера. Твоя взяла! Веди обратно! Пришел ты… зачем? А впрочем…

      Когда он сел снова на свое место, прислонившись к дереву, коротко спросил:

      -Который теперь час? На свои котлы не могу я… дотянуться.

      -Без четверти пять… утра. Как урка выражаешься..,  а еще офицер.

      Он поднял широкий подбородок, вздохнул глубоко, устало прикрыл глаза, его темное щербатое лицо вдруг расплылось в скупой улыбке:

      -А я и есть урка. А теперь… Все! А как же все… Прекрасно начиналось! А? В Семеновском полку служил! Блестящие молодые офицеры… Дамы с милыми и такими манящими улыбками… Вечера… Беседки на прудах… Интриги, интриги…  А потом… Эта проклятая война. С Баратовым ходил… А потом – Даешь Учредительное собрание! Ур-ра!! Свобода!!! И вот – пес, лакей! «Где твой хозяин»! Да я самого… Думенко! Гнал через Маныч! Да я… Буденного… Я…

      -Хорош трепаться! – грубо перебил густо покрасневший Григорий, -дело говори, коли еще пожить охота.

      -А жить-то мне, товарищ Эн-Ка-Вэ-Дэ…, как раз и неохота. Совсем. Ни капельки. Все! – он повернул спокойное лицо, посерьезнел, – он ровно в пять появится. Будет через мостик идти. Там оглобля поперек лежит, это знак, убрать надо, а то вспугнешь.

      -Один?

      -Один, от крали своей. Он еще… крикнет слово парольное…

      -Какое слово?

      -Спросит: Распекай! На месте? Это я… Распекай. Да! Не представился, прошу прощения, это ведь было несколько… неудобно-с, -он совсем по-штабному, даже  как-то картинно склонил голову:

      -Штабс-капитан его Величества Семеновского полка Распекаев! Прошу лю…

      -Дальше!

      -А я должен ответить: -На месте, да замерз как собака! И тогда он пройдет дальше… К нам то есть.

      -Понятно, – Григорий поднялся, тревожно всматриваясь через ручей, там опять затявкала собачонка, -так а… кого ждем-то? Киселева?

      -Ну… какого Киселева? – уже громче вскрикнул Распекаев, – его уже года три, как ваши же и застрелили. В Астрахани!

      -У нас он пока проходит, как живой и здоровый. Это точно?

      -Совершенно точно, сам его и закапывал. Вот этими, -он хотел поднять стянутые за спиной кисти, повел плечами и криво усмехнулся, -руками. Ну, а теперь отрядом заправляет такой… Сеня Романцов. В германскую урядником служил. Оглоблю ты… убери. Вспугнешь.

      -Ваша банда за последние три года столько… нашкодила! – Григорий, скоро вернувшись от мостка,  последнее слово выдавил с нескрываемой злобой и отвернулся.

      -За все держать ответ перед Господом…

      -Ну…