Лисий хвост. Крепость гремящего ущелья. Книга третья. Петер Клуг

тебе придётся смириться с тем, что наш сын необычный человек. Ему предуготовано великое будущее. Мы оба должны лишь помочь ему раскрыть свои таланты. Ты столько лет защищал его в одиночку, жил лишь ради него. Теперь я тоже пытаюсь сделать всё, что могу, дать те знания, которые ты дать никак не можешь.

      – Твои слова, Кицунэ, справедливы, но мне отчего-то становится грустно. Будто я выполнил свою задачу и могу отойти в сторону.

      – Конечно, это не так, мой милый, – Кицунэ поцеловала Хару и заглянула ему в глаза, – ты нужен Шиме.

      – А тебе?

      Кицунэ не ответила.

      – Ты мне нужна. О, Небеса! Тоска разрывает мне душу!

      Она обняла его и промолвила серьёзно:

      – Я люблю тебя. Моё человеческое тело мертво. Самое большее – я могу изредка приходить к тебе во снах. Но сейчас я буду использовать все свои силы, чтобы наставлять нашего сына. Пойми, это важнее. Мы ещё увидимся, любовь моя!

      Сказав это, Кицунэ растаяла.

      Хару остался на лужайке один. Слёзы бежали по его щекам, сердце готово было разорваться от неизбывной тоски и печали. Свет луны стал меркнуть, и вскоре Хару остался в совершеннейшей темноте.

      Ему хотелось сейчас лишь одного – чтобы его тоска закончилась. Неважно как, пусть даже со смертью. Как было бы прекрасно сейчас просто умереть и избавиться от всех напастей.

      Не в силах больше выносить душевные терзания, Хару закричал и проснулся.

      – Отец, тебе привиделся кошмар? – шёпотом спросил Шима. Он приподнялся на локте на своём ложе. Все остальные ещё спали. В окно пробивался серый рассвет.

      – Да, сын, это был ужасный сон, – проговорил Хару тихо, утирая холодный пот со лба.

      Шима лёг на бок и устремил внимательный взгляд на отца. Тому показалось, что сын догадывается о чём-то.

      – Ты ведь часто видишь мать во сне? – прошептал Хару.

      – Да. Это лучшее, что может присниться мне.

      – Она тебя учит всем этим премудростям с животными?

      Шима кивнул.

      Хару покачал головой и всё так же тихо сказал:

      – Я ничего не понимаю в этом. Меня просто беспокоит, что такие умения могут тебе повредить.

      – Не волнуйся, отец, это часть меня. Естественная часть. Она не может повредить.

      – Надеюсь.

      – А тебе приснилась мама?

      – Да. Она редко снится мне.

      – И что там было во сне? Она говорила с тобой?

      Хару почему-то не смог сказать всю правду:

      – Мне приснилась ночь, когда враги напали на нас в покоях замка. Был пожар и битва.

      – И мама погибла.

      – В моём сне она просто ушла.

      «Скоро, отец, я смогу отомстить нашим недругам, и ничто не спасёт их», – подумал Шима, но вслух ничего не сказал.

      Лян Се склонилась над картой. Рядом с ней стояли два старших офицера и тоже внимательно рассматривали большой лист бумаги на столе.

      Бессонной ночью она с Хару видела далёкое зарево, а утром – облака чёрного дыма. Все худшие предположения оказывались реальностью. Уже несколько