Ягодный возраст. Виктория Вита

приехали полчаса назад, и он так просился к вам, что я не смогла устоять.

      – Спасибо, вы всё правильно сделали, – говорила я, постепенно повышая голос, стараясь перекричать своего наследника. – Сколько я спала?

      – Недолго, часа четыре, не больше.

      – А как они добрались? – спросила я, кивнув на чуть угомонившегося наконец Вадима, пытающегося втащить этого плюшевого монстра на мою кровать.

      – Почти без потерь, – после небольшой заминки ответила Курочка.

      – ?

      – У одного из ребят разбит нос. Они Вадику ещё купили какие-то игрушки, кроме этого ужасного медведя, и во время игры мальчик не рассчитал силы…

      Для игрушки таких размеров, как этот медведь, в моей квартире понадобится отдельная комната, грустно думала я, наблюдая за продолжающейся возле моей кровати борьбой. Силы были неравны, и явное преимущество было на стороне медведя. Вадим с завидным упорством, уже красный от усердия, натужно пыхтел, но сдаваться категорически не желал. В какой-то момент медведь, почти водружённый на ложе, вдруг упал, полностью накрыв собой Вадика, и всё началось сначала. Настойчивость моего сына всё же победила, и медведю пришлось взгромоздиться на кровать. Я невольно облегчённо вздохнула; рядом раздался такой же вздох. Обернувшись, я увидела, как Мария Фёдоровна, наблюдая за происходящим, даже прижала к груди сжатые в кулачки руки. Перехватив мой взгляд и смутившись, она убрала руки за спину и, отведя глаза от Вадика, быстро произнесла:

      – Ужин будет готов через десять минут, я зайду за вами. Ваша одежда и все вещи в этом шкафу. Вашу сумку я не разбирала.

      Она быстро вышла из комнаты и плотно закрыла за собой дверь. Я могу поклясться, что видела, как по её лицу катились слёзы.

      – Мамулечка, Миша и я будем спать здесь, – отвлёк меня Вадим, показывая на него пальцем. – Это мой сынок.

      – Радость моя, но твой сынок, то есть мишка, занимает почти всю кровать, – проговорила я, открывая шкаф. – И где же буду спать я? Ведь здесь только одна кровать.

      Приведённый довод заставил Вадима задуматься, а я в это время рассматривала содержимое шкафа. Он был почти пуст, ряд пустых вешалок напоминал рёбра какого-то ископаемого животного, и лишь на одной из них висели брюки из тонкой шерсти фисташкового цвета и того же цвета шифоновая блуза. На полу шкафа стояла моя дорожная сумка и рядом с ней домашние мокасины под цвет висящего костюма. После недолгих раздумий я решительно достала сумку и извлекла оттуда привычные джинсы и хлопчатобумажную рубашку мужского кроя в коричневую клетку. На ноги – лёгкие спортивные туфли.

      Зайдя в ванную, чтобы ополоснуть лицо после сна, и взглянув в зеркало, я ахнула. Волосы стояли дыбом, причёска «а ля ирокез», не хватало только серьги в носу. Вот что значит с мокрой головой лечь спать! Результаты на лице, или лучше сказать, на голове. Намочив расчёску, я попыталась изобразить на голове что-нибудь, хотя бы отдалённо напоминающее причёску.

      – Мамочка? Это моле? – спросил Вадим, показывая на ванну.

      – Нет, сыночка,