Модэ (сборник). Владислав Пасечник

силы.

      Пыли было много – пыли и шума, – гарь костровая стояла в воздухе и в небе. Дрались, возились в пыли мальчишки; матерые старики, пьяные, спали на земле, раскинув жилистые ноги и руки.

      Войско шумело, перекатывалось по земле мутными волнами. На горизонте шевелились-ворочались пыльные тучи – новые силы собирались в Белой степи.

      Множество лиц было вокруг. Мы молодые, сильные, – как бы говорили они, – у хунну десять тысяч воинов, а нас в пять раз больше!

      Вот что увидел в тот день Ашпокай. А еще Атью. Стройный Атья на чужой кобыле паршивой масти, а с ним – волчата, все четверо, пешие, косматые, серые от пыли.

      – Всех привел? – Михра обнял серьезного Атью. – А где твой тур?

      – Отобрали его, – ответил Атья спокойно. – Взамен дали эту кобылку. Сказали – по богатырю и кляча. У волчат моих лошадей совсем отобрали.

      – Это кто тут такие порядки навел? – нахмурился Михра.

      – Кто-кто… Малай – известно кто…

      – Мала-а-ай? – протянули разом Инисмей и Соша.

      И тут же Ашпокаю среди пестрых плащей и лисьих шуб померещились обвислые усы и обрюзгшее рябое лицо. Померещились и тут же исчезли.

      – А что же Павий? – спросил Атья отчего-то тихо.

      – Кончился, – вздохнул Инисмей, – нет больше Павия.

      Помолчали. Атья отвернулся, размазывая по щекам черную пыль, которая вдруг стала солоноватой кашицей.

      – Где же вы стоите? – спросил Михра, когда горячее, горькое ушло из горла.

      – Да тут недалеко наш костер, – махнул Атья. – Вы посмотрите – здесь мой род… все, кто уцелел.

      Они подъехали к невысоким шатрам, поставленным полукругом. Здесь бродили стреноженные кони, крупные, белогривые, – таких Ашпокай видел только раз, на речном зимовье.

      Возле костра сидели мужчины – крепко сбитые, кряжистые пастухи с холмов. Пили они пьяное кислое молоко. Молодых волков пригласили сразу же и налили по полному черпаку.

      – Я теперь над нашими волчатами воевода, – говорил Атья, вытирая желтые жирные «усы». – Ты, говорят, их с собой привел – ты с ними и управляйся.

      Мальчишки тут же в пыли затеяли борьбу. Двое сцепились, словно молодые медведи, ухватив друг друга за пояс, и вот один покрепче сделал подножку и потянул второго вправо. Тот взвизгнул, уперся жилистыми черными ногами в песок и устоял.

      – Хороши у тебя воины, – усмехнулся Михра. – Жалко, придется оставить их здесь, в стойбище.

      – Свое еще навоюют, – сказал Атья деловито. – Драться они горазды.

      Второй мальчонка вдруг нырнул под руку первому и легко опрокинул его на землю.

      – Сегодня, говорят, приедет паралат, – произнес кто-то из сидевших мужчин. – Прямо из царского куреня мчится. Как он скажет, так и будет!

      – Нечего его слушать! – крикнул другой, разгоряченный аракой. – Сейчас же сниматься да к врагу идти! Псы-то долго думать не будут.

      Заспорили, закричали. Тут только Ашпокай заметил, что нет возле костра стариков, которые могли бы рассудить спор. Все мужчины