В дебрях Центральной Азии (записки кладоискателя). Владимир Обручев

двор и склад. Товар в складе и дом были застрахованы, а оставшееся золото зарыто в укромном месте на дворе, так что в случае пожара в моё отсутствие я не рисковал потерять свои богатства. В назначенный день приехал Лобсын и привёл двух верховых и двух вьючных коней и собачку-караульщика.

      Мы выехали ранним утром по большой дороге на восток вверх по долине реки Эмель. Как и в первую поездку, слева от нас тянулся крутой южный склон Тарбагатая, а справа подальше цепь Барлыка. Но мы ехали в этот раз ближе к подножию Тарбагатая по дороге на перевал через этот хребет. Степь уже зеленела молодой скудной травкой и полынью, среди которых алели, словно пятна крови, чашечки мелкого степного мака. Хохлатые жаворонки то и дело взлетали впереди нас и заливались в синеве неба под лучами солнца, поднявшегося из-за тёмных мрачных отрогов Уркашара, разрезанных крутыми ущельями.

      В одном из логов, которые тянулись с Тарбагатая и которые пересекала дорога, я увидел небольшое глинобитное здание и возле него лужу воды, окружённую грязью, истоптанной копытами многих животных. Людей и домашних животных не было видно.

      – Что это за дом? – спросил я.

      – Это аршан, целебный источник, – сказал Лобсын. – Сюда из Чугучака в жаркие дни приезжают лечиться больные.

      – Что, в этой грязной луже купаются или воду из неё пьют! – воскликнул я с ужасом.

      – Нет, там в домике яма есть вроде колодца. Зайдём, поглядим.

      Мы подъехали к зданию; оно не имело окон, а только узкую дверь, загороженную толстой жердью. Я заглянул внутрь и увидел возле боковой стены квадратную яму с грубым срубом из толстых досок, доверху наполненную водой. Ничего больше на земляном полу не было, здание не имело и крыши.

      Этот примитивный курорт заинтересовал меня, я спешился и вошёл в здание. Вода в яме, глубиной около аршина, была почти чистая, на вкус чуть-чуть кисловатая, довольно холодная. Минеральная вода, очевидно, выбивалась со дна этого колодца и, проникая под стену здания, образовала возле него лужу, из которой пили животные.

      – Вот из этого колодца больные воду пьют, – пояснил Лобсын, – а иные только окунаются в нём, потому что вода очень холодная, купаться нельзя.

      – А от каких болезней лечатся?

      – Которые желудком страдают, рвотой, печень если болит – тоже помогает, говорят. Поставят по соседству палатку на степи и живут недели две-три. А иной приедет с бочкой, наберёт воды и увезёт к себе в город и там пьёт, стаканов десять в день. Помогает вода также у кого глаза болят, слезятся; водой этой глаза каждый час моют и тоже пьют.

      Позже консул объяснил мне, что при надлежащем благоустройстве вода этого источника – углекислого – сделалась бы более крепкой.

      В китайский город Дурбульджин мы приехали уже вечером и завернули на постоялый двор, сберегая свои запасы.

      – Далеко ли поехали, хозяева? – спросил китаец, подавший нам блюдо с горячими пельменями и чайник.

      – В Зайсан по торговым делам, – сказал Лобсын.

      – За перевалом на русской границе ваши вещи будут осматривать в таможенном