Конец «Сатурна». Василий Ардаматский

мне дело, – спокойно ответил Кравцов.

      – Смотрите, Коноплев! Вы сами за это дело взялись. Помните об этом.

      – Я помню, господин оберштурмбаннфюрер. Пользуясь случаем, я хотел бы получить вашу санкцию на мой план проведения первого сбора отряда. Я хочу пригласить на этот сбор штурмбаннфюрера Грюнвейса. Ведь отряд пойдет в его распоряжение. Так пусть же ребята сразу познакомятся со своим начальником.

      – Когда сбор?

      – Послезавтра в клубе. В двенадцать ноль-ноль.

      – Хорошо. Я прикажу Грюнвейсу быть на сборе. Что еще?

      – Пожалуй, все. Сбор открою я, а затем бразды правления передам Грюнвейсу.

      – Хорошо. Но отвечаете за все вы!

      Кравцов наклонил голову.

      – Можно идти?..

      Кравцов шел на явочную встречу с Бабакиным. Стемнело раньше времени. С запада на город надвинулись охватившие половину неба черные грозовые тучи. Влажный воздух вздрагивал от пока еще далеких перекатов грома. Всплески молний были все ярче и чаще. Кравцов с беспокойством поглядывал на небо. Как назло, эту встречу они условились провести за городом, возле реки. Гроза словно шла за Кравцовым по пятам, и, когда он приблизился к реке, через все небо полоснула белая молния и небо лопнуло с оглушительным треском. В это время Кравцов увидел Бабакина. Он шел навстречу по берегу реки.

      – Здорово! Выбрали мы с тобой погодку, – весело сказал Бабакин. – Надо куда-то прятаться. Давай-ка вон под то дерево…

      Они побежали к дереву, и в это время на них обрушился такой плотный ливень, что они почувствовали его тяжесть на своих плечах.

      – Будь неладна такая работа! – смеялся Бабакин. – Нет на свете такой девушки, к которой бы я пошел на свидание в такую погодку.

      – Хватит тебе острить, – угрюмо сказал Кравцов. – Дело серьезное. Сообщи Маркову, что все решится послезавтра днем. Либо отряд будет создан и мне придется нести ответственность перед партией за невыполнение задания. Либо отряда не будет, но тогда неизвестно, что сделает со мной Клейнер. Больше я уверен во втором варианте. Так и сообщи.

      – Ясно. Что еще?

      – Клейнер сегодня рвал и метал по поводу развала работы с молодежью и заявил, что за создание карательного отряда отвечаю я.

      – Зачем ты взялся за это дело? – спросил Бабакин.

      – Другого выхода не было. Выпустить это дело из своих рук было нельзя. Нельзя! И я сделаю все, что смогу. А потом посмотрим.

      – Может, тебе сразу же уйти?

      – Об этом не может быть и речи. Моя задача – не только уцелеть, но и остаться в гестапо.

      – Да… – вздохнул Бабакин. – Тебе не позавидуешь.

      Еще минут десять они стояли под деревом, прислушиваясь к шуму дождя, изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами о погоде.

      – Судя по одной фразе Клейнера, – сказал Кравцов, – гестапо готовит облаву на городских коммунистов. Сообщи об этом.

      – Ясно.

      Дождь стал затихать. Кравцов поднял воротник плаща.

      – Я пошел. Будь здоров!

      Они даже не обменялись