Быть войне! Русы против гуннов. Максим Кисляков

хороводят вокруг костра. Кродо улыбается, кивает в ритм танца.

      – А вы давно… умеете? – робко спрашивает Йошт, ночницы почему-то вскрикнули, загудели.

      – Умеете? Что именно? – не понял вопроса бог. Йошт кивнул в сторону жалейки. – Ах вот ты про что! Уже и не помню… может быть и давно?..

      – А учиться долго?

      – Хочешь играть? Лепо, лепо… Это не трудно.

      – А вы покажите как? – с надеждой спросил Йошт, но тут же осекся – молодухи перестали кружиться, шипят по-змеиному, лица почернели, глаза злобные, сверлят венеда.

      – Чего это они, – бормочет он испуганно, отодвигается подальше, жмется к богу.

      – Дурят! – отмахнулся Кродо. – Ты ко мне на «вы», а им чудится.

      Йошт недоуменно смотрит на него.

      – «Вы» это как Вый, – продолжает бог, вновь послышалось шипение, клацнули зубы, Кродо вскрикнул. – Ну-ка цыц!

      – Это который… из пекельного царства?

      – Он самый. Он же Вий, а им мерещится, что ты к нему обращаешься, призываешь, что вообще-то недалеко от истины… Лучше на «ты», Йошт. С богами старайся и всегда только на «ты», иначе не поймут.

      – А как же… уважение?

      – При чем тут?

      – Когда на в… – Йошт недоговорил, боязливо косится на ночниц, те – будто мысли читают – замерли. – Ну когда так говоришь, вроде обращаешься с уважением.

      – Чепуха! – отмахнулся Кродо. – Выкают обычно врагу, и то самому непримиримому, когда точно знаешь – не будет мира меж вами. Один молодчик говорил: «Хочу на Вы идти!» Все понятно, иду, значится, ворога крушить. – Бог вдруг задумался, играет бровями. – И где я такое слышал? Аааа! Слова-то эти еще не говорили. Точно! Ну, значит, скажут еще…

      – Простите… Прости, я ненарочно.

      – Да ладно! Чего по незнанию не творим.

      Бог хмыкнул, загадочно улыбнулся. Взял дудочку, приложил к губам, и вновь течет сладкая уху мелодия.

      Перед взором раскинулось песчаное море, крупинки, как самоцветы, блестят на свету, переливаются разными огнями. Всюду песок, по нему бредут навстречу раскаленному солнцу чудо-животные – горбатые лошади, на них гордо восседают люди, лица обмотаны тряпками, лишь глаза хищно блестят, в руках копья, кривые мечи. А вдали, у самого виднокрая, сквозь раскаленный воздух проступает высоченный терем из камня, огороженный высокой каменной стеной, люди ходят наверху.

      – Заморские страны видел? – Кродо весело теребит венеда за плечо. Видение растворяется как мираж. – Горы из песка, горбатых лошадей…

      – Я думал это преисподняя, – пожимает плечами венед. – Кругом же один песок! А такие и вправду существуют?

      – Горбатые лошади аль мир песчаный?

      – Страны заморские, где один песок.

      – Конечно! На моих глазах варганились. Кони-горбуны – моих рук дело! – Кродо чуть помолчал, потом добавляет: – В таких рощах, как эта, все видения правда, а сны вещие.

      – А все, что здесь вижу, – тоже настоящее?

      – А то как же! И еда, и песик мой, и роща, и ночницы… Правда нас все реже можно увидеть.

      – Почему?

      – А