Старые девы в опасности. Снести ему голову!. Найо Марш

столкнуть лбами.

      – Но мы ведь на отдыхе, – проговорил он виновато.

      – Разумеется, – отозвался Баради, закрывая тему.

      – Кажется, вы говорили, – небрежно заметил Баради, – что у вас есть знакомые в Роквиле, и расспрашивали нас. Я забыл имя.

      – Только один знакомый. Гарбель.

      Улыбка на лице Баради выглядела так, словно ее там забыли по недосмотру. Рыжие волоски на бороде Гленда слегка подрагивали. Он стиснул зубы.

      – Химик на пенсии или что-то в этом роде, – пояснил Аллейн.

      – Ах да! Ведь тут находится эта жуткая фабрика, которая обезобразила наши чудные оливковые рощи. Жуткая, – добавил Баради, – с эстетической точки зрения.

      – Совершенно отвратительная! – подхватил Гленд севшим голосом. Он облизал потрескавшиеся губы.

      – Но, несомненно, замечательная с утилитарной точки зрения. Кажется, там в больших количествах производят искусственные удобрения.

      – Да, она, несомненно, смердит, – сказал Гленд и натужно рассмеялся.

      – В эстетическом смысле? – спросил Аллейн.

      – Только в эстетическом, – ответил Баради.

      – Я видел фабрику, когда мы ехали сюда. Может быть, нам стоит там осведомиться о нашем друге?

      Наступила мертвая тишина.

      – Ума не приложу, что случилось с моим шофером, – непринужденно заметил Аллейн.

      Баради вдруг разразился взволнованной речью.

      – Однако как же мы невнимательны! Вы, конечно, мечтаете вернуться к жене. И кто осмелится вас упрекнуть? Воистину женщине непозволительно быть одновременно столь талантливой и прекрасной. Но что же случилось с вашей машиной? Спустило колесо или просто у вашего шофера сказалась средиземноморская любовь понежиться на солнышке? Позвольте предложить наши услуги. Робин будет рад отвезти вас. А если он сейчас медитирует, мистер Оберон с удовольствием предоставит вам машину. И как мы не подумали раньше!

      Аллейн понял, что его твердо решили выпроводить и сопротивление бесполезно.

      – Огромное спасибо, – сказал он. – Должен извиниться за назойливость, я позволил себе увлечься и злоупотребил вашим терпением. Однако уверен, что моя машина появится с минуты на минуту, к тому же мне непременно нужно отдать новые распоряжения шоферу. Если бы я мог обождать здесь, среди этих великолепных книг, я бы никому не помешал.

      Это была смелая выходка, и Аллейн не знал, как к ней отнесутся хозяева. Им определенно не терпелось остаться наедине. После секундного колебания Баради произнес что-то о трудностях и хлопотах и добавил, что если мистер Аллейн извинит их, они хотели бы переговорить с мистером Обероном – необходимо срочно решить вопрос с сиделкой. Гленд, менее находчивый, пробормотал нечто невразумительное, и оба вышли.

      Через две секунды после того, как за ними закрылась дверь, Аллейн уже стоял перед планом. Стандартный средневековый орнамент – герб, коза и большое количество завитушек. Рисунок делился на две основные части: вертикальная проекция, выглядевшая так, словно