Небо Мадагаскар. Оганес Мартиросян

и днем, пришедшим из древности и из сейчас, чтобы слиться и стать одним.

      – Скоро тот мир, – сказала Нада, – переполнится, и песочные часы перевернутся, и тот мир станет этим, под воздействием тяжести душ и тел, мы просто все будем жить там. А потом вернемся сюда.

      – Не спорю, – ответствовал Мага, – и добавлю к тому: клип – это человек, песня – человек без руки или ноги, стих или музыка – человек без двух рук или ног.

      – Ужасно, давай без этого.

      Нада уткнулась носом в плечо Маги и зашмыгала часто.

      – Я тут подумала, – сказала она, – что коробка передач – это секс, наркотики, сигареты и выпивка, это скорости, а задний ход?

      – Се искусство.

      – Почему?

      – Искусство – это познание, знание, а знание – это воспоминание. Так говорил Платон. Это молодость, счастье, вечность. Это секс, наркотики, сигареты и выпивка. И безумие – верх всего.

      Навстречу им вышел Датви.

      – Какая встреча, – улыбнулся он им и добавил: – В 35 трудно найти девушку, если у тебя нет машины и работы.

      – Времена поменялись, – ответствовал Мага, – сейчас главное деньги, известность и харизма. Можно быть блогером, певцом и писателем. Сейчас модно читать.

      – Я не читаю совсем, – забеспокоился Датви. – Вытаскиваю мысли из своей головы.

      – Это тоже неплохо, – ответила Нада, – потому что сжигание книг – это чтение. Голова – костер, книги – дрова.

      – Да, раньше люди были умней, – произнес Мага, – потому что табак закручивали в газеты, они читали легкими их. Сейчас пустота.

      – Сейчас предлагается самому писать на бумаге, – не согласилась Нада.

      – А если человек не писатель? – вопросил Датви.

      – Да писать письма хотя бы, – фыркнула Нада. – И скажите, какое самое крутое слово в мире?

      – Писатель, – сказал Датви.

      – А поэт? – возразила Нада.

      – Писатель – это и поэт, и прозаик, и драматург, – пояснил Мага.

      – Вот именно, – добавила Нада. – Сама знаю. Дурачусь. Пойдемте кататься на машинах.

      Ребята вернулись, нашли автогонки и окунулись в детство.

      – Блок писал прозу и рубил ее на стихи! – кричала Нада.

      – Берроуз – это не писатель, это наркотик! – вопил Датви.

      Мага молчал, только в конце сказал, что они все чудаки.

      – Не знаю, откуда такой вывод, – добавил он после, – но так захотелось сказать. Можно ведь орать «член – это насос, который выкачивает из женщины всю грязь», но я не буду озвучивать это.

      – Уже озвучил.

      – Только для вас, – парировал Наде Мага. – Хочу прочесть всего Томпсона.

      – Читай, – сказал Датви.

      – Попробую скоро. А вообще, сейчас время книг, которые можно с любого места читать.

      Ушли от каруселей, зашли в сумасшедший дом, выстроенный на аллее, с открытыми дверями и койками, на которых может любой полежать и полечиться от болезней Декарт и Паскаль. Трое прилегли на кроватях и закурили.

      – Добротное