Небо Мадагаскар. Оганес Мартиросян

мира может заключаться в выстреле, в ране, в глупости, в алкоголе, в бомжевании и ударе ногой в лицо в рамках турнира «Возвращение домой ночью в неблагополучном районе Твери».

      Датви не стал курить, но достал томик Чаренца и начал листать, задумчиво глядя на стихи.

      – Почему люди – большая часть – не любят стихов? – спросил он.

      – А что такое стихи? – возразил Саид.

      – Вот именно, – продолжил Мага, – стихи – это война, это Македонский, это выстроенные ряды, полки, структурированные тела. Кому приятен захват?

      – Конечно, я это и говорю, – подхватил мысль Саид, – проза – это толпа, это мир. Это знакомства, болтовня, работа, парк, сад, кафе. А поэзия – это воин. Войско. Война и власть. А есть еще пьесы – это мир и война, и сейчас пьесы в прозе.

      Подошел официант и предложил компании осетинское пиво. Мужчины задумались и согласились.

      – Свежее? – спросил Мага официанта.

      – Да.

      – Ну, тогда несите, – приказал или попросил Саид.

      Через минуту они уже пили пиво «Владикавказ», и Мага думал, что сексуальность – это океан, в котором плавают желания людей: киты, акулы, дельфины, черепахи и рыбки. Разные рыбки, большие и маленькие.

      – А вообще, – сказал вслух Мага, – люди делятся на два вида: на воду и сушу. Это основное деление. Таково и мышление их. Мозги разных видов. Один человек – суша, другой человек – вода. Есть ли авария лодки и машины? Она всегда, и именно потому никто не видит ее. А секс – это когда машина везет на себе лодку. От них рождаются самолеты. Полет есть вода и суша, скрученные в одно.

      – Не слишком ли прямолинейно? – спросил Датви.

      – А ты как считаешь? – спросил в ответ его Мага.

      – Вообще не задавался этим вопросом, но могу сказать: люди – это книги, каждый человек – это книга. Есть Библия, есть «Война и мир», есть «Преступление и наказание», есть «Евгений Онегин», есть «Жизнь идиота», есть «Мизантроп». И особенность нашего времени в том, что один человек стал не одной книгой, а многими. И не только книгами, а еще брошюрами и газетами. И все идет к тому, что люди станут одновременно и фильмами, и картинами, и музыкой. И еще будет отдельная категория: те люди, которые тетрадь, скажем, проект, но их еще нет, но они есть, просто еще не созданы, но человек уже есть.

      – Может, так и есть, – сказал в свою очередь Саид, – но я думаю еще, что люди – это модели машин. Подумайте. Есть «БелАЗ», есть «УАЗ», есть машины, которые уже не выпускают, но они есть и они ездят в фильмах о старине. Но мозги – это реально разные модели.

      – Выходит, что иностранцами улица полна, – удивился Датви.

      – Именно, – произнес Саид, – всё смешалось в сем мире. И внутри человека сидит человек.

      – Ха-ха, – рассмеялся Мага, – тогда шизофреники – это автобусы, трамваи, троллейбусы, пароходы, самолеты и поезда.

      – И драматурги, – промолвил Саид.

      – Это одно и то же, – отрезал Мага и сделал большой глоток.

      Вскоре подтянулся Тофик, спел азербайджанскую песню, содержащую в себе