Лихорадка. Тесс Герритсен

хотелось писать, но она понимала, что придется ждать, ведь только здесь она в безопасности.

      И тут пронзительно заверещал попугай Рокки. Его клетка размещалась в нескольких шагах от нее, возле окна. Изабель посмотрела на попугая, мысленно призывая его замолчать, но Рокки был не слишком умен и не унимался. Мама не раз говорила: «Мозги у Рокки куриные», и сейчас он криками доказывал это.

      «Тише! Ну пожалуйста, заткнись, иначе она найдет меня!»

      Поздно. На кухне послышались шаги. Открылся ящик кухонного шкафа, и столовые приборы со звоном посыпались на пол. Мэри Роуз разбрасывала в разные стороны ножи и вилки. Изабель свернулась калачиком и крепче прижалась к стенке буфета.

      Предатель Рокки вылупился на нее и пронзительно завопил, как будто хотел сказать: «Вот она! Вот она!»

      Мэри Роуз оказалась в поле зрения Изабель, но на нее она не смотрела. Она уставилась на Рокки. Подошла к клетке и стояла, разглядывая попугая, который продолжал верещать. Мэри Роуз открыла дверцу клетки и просунула туда руку. Рокки в панике замахал крыльями, взметая перья и корм. Она схватила бедную птицу – трепещущий комок зеленовато-голубого цвета – и вытащила ее из клетки. Одним ловким движением она свернула попугаю шею. Рокки обмяк.

      Мэри Роуз швырнула тушку об стену. Мертвая птица плюхнулась на пол печальной кучкой перьев.

      Немой крик застрял в горле Изабель. С трудом сдержав его, девочка уткнулась лицом в колени, с ужасом ожидая, что сестра точно так же свернет шею и ей.

      Но Мэри Роуз вышла из кухни. А потом из дома.

      3

      Клэр приехала в четыре часа и застала Ноя сидящим на ступеньках у входа в школу. Она спешно приняла двух своих пациентов и сразу же поехала в школу, которая находилась в восьми километрах от ее кабинета, но все-таки опоздала на полчаса; судя по виду, сын злился. Он не сказал ни слова, просто залез в пикап и громко хлопнул дверцей.

      – Пристегнись, сынок, – попросила она.

      Он потянул ремень и щелкнул замком. Некоторое время они ехали молча.

      – Я тебя целую вечность дожидался. Почему ты так поздно? – наконец спросил он.

      – Мне нужно было принять пациентов, Ной. А почему тебя задержали?

      – Я не виноват.

      – А кто же виноват?

      – Тейлор. Он становится таким придурком. Не знаю, что на него нашло. – Вздохнув, он откинулся на спинку сиденья. – Я-то думал, что мы с ним друзья. А выходит, он меня ненавидит.

      Клэр посмотрела в его сторону:

      – Ты говоришь о Тейлоре Дарнелле?

      – Да.

      – А что случилось?

      – Все получилось нечаянно. Мой скейтборд врезался в него. И он тут же набросился на меня с кулаками. Ну, я дал сдачи, и он упал.

      – Почему ты не позвал учителя?

      – Никого рядом не было. А потом вышла мисс Корнуоллис, и Тейлор вдруг завопил, что это я виноват. – Он отвернулся от Клэр, но она успела заметить, как сын украдкой провел рукой по глазам.

      «Он так старается казаться взрослым, – подумала она, ощутив внезапный