«Свет и Тени» Последнего Демона Войны, или «Генерал Бонапарт» в «кривом зеркале» захватывающих историй его побед, поражений и… не только. Том V. Для кого – Вторая Польская кампания, а кому – «Гроза 1812 года!», причем без приукрас…. Яков Николаевич Нерсесов

лишение ее выгодного плацдарма в Польше, оставление без поддержки со стороны поляков и австрийцев, в немалом количестве служивших в рядах наполеоновских войск. И действительно, когда значительная часть сил армии Наполеона, вторгшейся в Россию, начала бы проникать в нее все дальше и дальше, то эффективность такого удара могла показаться весьма большой. Если бы армию Багратиона, начавшую громить гарнизоны, продовольственные магазины и дальние тылы Бонапарта, поддержала бы 3-я Обсервационная (или, 3-я Западная) армия А. П. Тормасова (а может быть и Дунайская армия адмирала Чичагова?), то Наполеону пришлось бы существенно корректировать свои оперативные планы. Это вполне могло бы ослабить давление на отступавшую под его безусловным численным напором 1-ю Западную армию Барклая. Кое-кто полагал, что такая «диверсия» якобы могла поменять ход событий в Отечественной войне 1812 года. Тем более, что после успехов Тормасова 15 июля 1812 г. под Кобрином, Бонапарту действительно придется спешно передислоцировать союзный ему австрийский корпус Шварценберга и лишь после того как последнему с помощью двух спешно приданных ему ударных польских дивизий удасться-таки отбросить Тормасова, обстановка на правом фланге наступающей Великой армии несколько успокоится. Безусловно, Багратиону, одному из наиболее ярких (вместе с Милорадовичем, Каменским 2-м и др.) учеников (или, все же, последователей полководческой доктрины?) непобедимого «русского Марса» был присущ некий авантюризм, но и здравый смысл его тоже «не обходил стороной». И он сильно рисковал бы, отрываясь от своих тылов!? Но, так или иначе, в силу ряда объективных и субъективных обстоятельств эта задумка последователя (что, скорее, ёмче и доходчивее?) «русского Марса» так и осталась на бумаге: вести наступательную войну против Последнего Демона Войны ни русский царь, ни общество, ни народ еще не были готовы. Да и армия была уже не та, что при Аустерлице или под Прейсиш-Эйлау, как качественно, так и психологически: лучшие из лучших уже полегли костьми на тех и другие полях Европы в предыдущих войнах с «корсиканским выскочкой», последний раз – под Фридляндом.

      Кроме того, Наполеон – гениальный полководец – конечно, не исключал возможности такого контрманевра русских (Багратиона, чуть и не единственного в генеральской обойме русского царя, он ценил весьма высоко) и предписывал начальнику своего штаба быть готовым к выпадам русских против его правого крыла, ставя задачей непременно уступать им территорию справа. Более того, полагалось максимально выдвинуть свое левое крыло вперед для сильного давления на русских и угрозы на стратегическом направлении – Минск, Смоленск и далее…

      Особняком стоит мнение одного из руководителей Особенной канцелярии (или Особого комитета) военного министерства (т.е. военной разведки), участника, между прочим, легендарного Бородинского сражения, подполковника Петра Андреевича Чуйкевича (1783—1831) – фигуры