Вдоль белой полосы. Яна Перепечина

меня его нет, – глухо буркнул тот.

      – Ты что, не знаешь, какая у тебя ситуация? Тебе же «пара» в четверти светит.

      – Знаю…

      И тут Агата, которая уже сдала свою работу и села на место, не выдержала и снова вскочила:

      – Светлана Александровна! У Сёмы было сочинение. Он написал. Это я виновата. Я его порвала.

      Светлана Александровна, одна из тех немногих учителей, кого если не любили, то хотя бы уважали в этой школе, изумлённо посмотрела на свою лучшую ученицу:

      – Что случилось, Агата? Он тебя довёл? Опять цеплялся?

      Агата видела и чувствовала, что весь класс с интересом смотрит на неё, ожидая развлечения. Но она твёрдо посмотрела на учительницу и покачала головой:

      – Нет, Светлана Александровна. Не довёл. Просто я неловкая очень. Случайно дёрнула лист… Ну, и… Не ругайте его. Это я виновата. Если надо, поставьте «двойку» мне.

      Палий, который сидел рядом, шевельнулся, и Агата почувствовала, что он тянет её за юбку коричневого форменного платья вниз.

      – Ты чё? С ума сошла? Садись! – шипел он еле слышно.

      – Понятно, – коротко кивнула Светлана Александровна, с интересом глядя на Агату и её соседа. – Семён, завтра принеси переписанное сочинение. Пока ставлю точку карандашом.

      – Спасибо! – обрадовался тот.

      – Спасибо! – присоединилась к его радости Агата.

      – И чтобы впредь оба были осторожнее. А то один бросает сочинение, а вторая задевает…

      – Обязательно! – хором громко отозвались виновники происшествия. А Агата тихонько предложила Семёну:

      – Давай листы сюда, я тебе ошибки исправлю.

      – Да ладно, не надо, – растерянно попытался отказаться Сёмка.

      – Давай, давай. – Агата ладонью потянула на себя пострадавшее сочинение, подняла глаза на Семёна и неожиданно для себя увидела на его худом угловатом лице неуверенную улыбку.

      С того дня жизнь её стала немного лучше. Нет, они не подружились с Семёном, но он перестал цепляться к Агате, а другие мальчишки как-то сразу тоже стали придерживаться в отношении к ней нейтралитета. Разве что кто-нибудь из других классов толкал иногда на перемене. Но это были мелочи, практически не омрачавшие жизнь Агаты: она уже научилась давать отпор.

      Однако всё равно уйти из этой школы ей хотелось почти нестерпимо. В то время как раз начали появляться разномастные лицеи и гимназии. И мама Агаты задалась целью перевести дочь в учебное заведение получше. Но всё никак не складывалось: то ездить нужно было уж очень далеко, то вступительные экзамены уже закончились.

      Как-то в марте в их квартире раздался звонок. Мама сняла трубку и заулыбалась. Звонила тётя Дина, с чьей дочкой Верой Агата нежно и преданно дружила с яслей до окончания детского сада. Потом их семьи получили новые квартиры в разных районах, и девочки оказались оторванными друг от друга, хотя и регулярно перезванивались, а иногда и встречались.

      Положив