Чёрная книга. Робер Дж. Гольярд

расстраивайся. Всему свое время. – И, звонко рассмеявшись, вскочила на ноги. – Правда, смешной. Ладно. Я выйду, а ты собирайся. Уж полдня прошло. И я есть хочу.

      Она вышла, мимоходом обернувшись и сверкнув искорками глаз.

      Н-да… опростоволосился, хмуро подумал Эдвин, натягивая штаны. Вот его дружок Рибе, например, такого бы случая не упустил.

      В южных землях королевства Корнваллис стыдливость никогда не относилась к числу особо почитаемых добродетелей. Все, что касалось отношений мужчины и женщины, было просто, понятно, естественно и не скрывалось за завесой тайны. Это был дар роду человеческому от Белара, бога Тьмы, но одновременно и ночи, покровителя плотских утех и, как следствие – хранителя домашнего очага.

      Во время посевной взрослые любили друг друга прямо на полях и в огородах, свято веря, что тем самым призывают благословение духов земли. Молодежь нагишом плескалась вместе в речке, с удовольствием затевала всякие игры, которые заканчивались тем, что время от времени разные парочки, тихонько улизнув, начинали обниматься за ближайшими кустами.

      Один раз, еще в детстве, Эдвин стал свидетелем того, как в соседнем Киврене – большой деревне милях в пятнадцати к западу от Талейна, – старейшины гоняли по полю стайку обнаженных девушек – тех, у которых уже случилась первая кровь. Вообще-то, прочим представителям мужского пола присутствовать во время этого действа не полагалось, и Эдвин в компании местных мальчишек прятался за пригорком, глядя во все глаза и с интересом прислушиваясь к доносившимся до них словам. Старейшины внимательно посматривали на бегающих туда-сюда девиц и шамкали беззубыми ртами: ежели не трясется ничего, то зелена еще. Вот эти три созрели, говорили они, согласно кивая друг другу, а остальные пусть следующего года ждут, рано им еще мужей себе искать.

      А сваты нередко с сомнением качали головами, узнав, что предполагаемая невеста девственна. Все ли с ней в порядке, с дотошностью вопрошали они родителей, здорова ли, нет ли какого скрытого изъяна, и отчего ж так случилось, что мужской пол до сих пор обходил ее стороной?

      Вот Гвендилена – уж точно без изъяна, подумал Эдвин. Фигурка такая точеная, как будто и не крестьянка вовсе. И, даже если действительно нет и никогда не существовало никаких богов, кроме этих новых, Аира с его братьями-сыновьями, о чем толкуют монахи, то все равно, наверное, сама Боанн, прекрасная супруга древнего Отца Всего Сущего и исполнительница женских желаний, слепила ее по своему образу и подобию.

      Тут Эдвин вспомнил, что он, собственно, ничего о ней не знает, кроме того, что ее отец женился вторично на какой-то женщине со своими двумя дочками. Каким образом, интересно, в затерявшемся в лесной глуши Брислене на свет появилось такое совершенное существо? Гвендилена была темненькая, как и большинство южанок, но здешний народ в основном крепок и широк в кости, а девушки быстро взрослели и тяжелели, превращаясь в этаких матрон. Гвен же была на полголовы выше многих из своих сверстниц, стройная, словно статуэтка, выточенная из слоновой кости, с тонкими чертами лица, шелковистой кожей, так контрастирующей