«Свет и Тени» Последнего Демона Войны, или «Генерал Бонапарт» в «кривом зеркале» захватывающих историй его побед, поражений и… не только. Том I. «Надо уметь дерзать». Яков Николаевич Нерсесов

социального положения. Каролина была из зажиточного среднего дворянства, тогда как у него было лишь скудное армейского жалованье и минимум надежд на рывок вверх по карьерной лестнице. Более того, смышленая девица была заметно старше (уже достигла стадии «очень спелой» вишни) и предпочла более видного военного, к тому же, в чине бывшего капитана Лотарингского полка, а не худенького, одинокого и неуклюжего младшего лейтенантика-корсиканца, все еще не изжившего корсиканского акцента. Тем более, что для мамаши дю Коломбье, присматривавшей для дочурки выгодную партию, он никак не мог быть перспективным ухажером: прохождение по службе в королевской армии проходило очень медленно. Бонапарт все правильно понял. Тем более, что вскоре его полк по тревоге спешно перебросили в Лион для подавления забастовки местных ткачей. Дабы выглядеть по бойчее в попытках освоения «казенной части» «легких кулеврин» (так в ту пору в армии именовали, используя словарный запас нынешнего президента РФ, «дамочек пониженной социальной ответственности»), он стал брать уроки… танцев у некого Дотеля, которого спустя годы сделал сборщиком налогов в своей империи. Более того, спустя 20 лет, став императором он устроил мужа своего первого легкого увлечения (по разным данным) то ли на хорошую должность (главного управляющего лесами), то ли председателем Избирательного собрания в Изере и даже возвел его в бароны Империи в 1810 г. Счастливчика звали Гарампель де Брессьё. Тогда как уже давно «переспелая вишня» г-жа Брессьё, некогда, не допустившая его «до своих райских ворот», превратилась во фрейлину при дворе его матери, а ее брат – в лейтенанта. Как потом ехидничала в своих мемуарах жена Жюно, всем известная своей желчностью герцогиня д`Абрантес, что вполне можно было быть немного дальновиднее! Всего лишь послать неказистому лейтенантику несколько нежных писем после того, как его внезапно перекинули из Валанса в «горячую точку». Бросить взгляд по нежнее, подарить поцелуй, а то и два под вишнями в ту памятную зарю! И тогда бы эта элегантная и приятная юная «пейзаночка» с каштановыми локонами, грациозной фигуркой и чистым цветом лица, а не «выходящая в тираж» вдовушка де Богарнэ, набирала бы туалетов и драгоценностей в кредит на миллионы франков! А так девушка сама оставила себя в «райских кущах своей далекой юности»! Впрочем, с девицами, порой, так бывает: они просто опаздывают вовремя «включить арифмометр» и просчитать все варианты «пока поезд („их поезд“ – бабий век короток!) еще не ушел»! Спустя 20 лет они встретились на аудиенции и Наполеон был неприятно поражен тем, какой отпечаток наложило время на лицо некогда столь милой ему Каролиночки. Он удовлетворил все ее просьбы, но больше уже никогда с ней не встречался. Очевидно, он не хотел видеть стареющей свою первую любовь! Рассказывали, что в пору юности он вроде бы пытался оказывать внимание многим хорошеньким девицам (некие Мион-Депле, де Сен-Жермен, де Лорансьян, Дюпон